А вместо праздничного парада по улицам столицы маршировала личная армия Рейнхарда, сканируя подозрительными взглядами гостей и зевак. Они же загоняли в храм придворных, беззастенчиво обшаривая дамские ридикюли и требуя от дракониров сдать оружие на входе. А глядя на некоторых дракониц, я вспоминала угрозу Теофаса переодеть гвардейцев фрейлинами
Но это не мешало мне наслаждаться солнечным днем, идеальным платьем, хищным собственническим взглядом Рея, раздраженно сканирующим гостей.
— Еще секунда и сматываемся, — пробормотал он, склонившись к моим волосам.
Рей поднял на меня взгляд, в которого смешались и любовь, и беспокойство, и собственничество. Оно было самым ярким. Интуитивно я чувствовала тонкую грань, проходящую между желанием защитить и желанием владеть безраздельно, присущую каждому дракону.
Это было страшное желание. Но что гораздо хуже, все чаще я ловила отголоски этих чувств и в себе. Мне не нравились женщины, которые смотрят на Рейнхарда, мужчины, уводящие его на «пару слов», военные походы, даже Теофас, пришедший в неурочный час, вызывал у меня вспышку агрессивной ревности.
И тот факт, что эти же чувства изводят и Рейнхарда, не облегчали моей ноши.
— Клянись, что любишь, — капризно потребовала я, едва мы выбрались из храма в сад, где нас ожидало множество гостей, звенели бокалы, стоял веселый гормон и одуряюще пахли розы.
Рейнхард резко остановился, знакомым цепким взглядом окидывая мое лицо. Было в его глазах что-то, отчего сердце глухо и жарко заколотилось в груди, выстукивая крещендо. Рей мягко, но как-то очень надежно обнял меня, и совершенно по-детски чмокнул меня в нос.
— Всегда, — сказал он серьезно.
— Клянись, что не оставишь меня одну, — сказала, проводив взглядом одну из симпатичных дракониц, которая околачивалась около Рея с начала венчальной церемонии.
Внутри меня сидел ревнивый бес, подначивая на маленькие женские манипуляции. Но Рей остался так же серьезен.
— Никогда, — он попытался меня поцеловать, но мне было мало таких коротких уверений.
Я сердито оттолкнула его, и тут же приникла к его груди снова.
— Тогда клянись… клянись… в чем-нибудь.
Сказав это я вдруг ощутила безмерное удивление. Буквально минуту назад я приносила брачные клятвы, фонтанируя чистой незамутненной радостью, а теперь внутри ворочался мутный ком. На глаза навернулись слезы, хотя я уже и забыла когда плакала последний раз. Лет в двадцать, когда окончательно поняла, что не поправлюсь?
Воспользовавшись заминкой Рей все-таки добрался до моих губ, и на несколько секунд я отдалась ночной сладкой жажде.
— Я хочу кое-что проверить, Клео.
Рейнхард вдруг ловко подхватил меня на руки, за его спиной разошлись блестящие черные крылья со знакомым хищным уклоном, и спустя миг мы оторвались от земли.
— Я упаду!
Взвизгнув вцепилась в Рейнхарда со всей силы, а силы у меня было, прямо скажем, немного. Лужайка превратилась в маленький зеленый пятак, умещающийся в ладони, восхищенные крики гостей сменились свистом воздуха. Небо было таким синим, а мир необъятным, что слезы хлынули снова. Грудь прошил острый, ни с чем не сравнимый восторг.
Рей мягко и уверенно накрыл рот в поцелуе.
— Слышишь? — шепнул он оторвавшись. Его глаза горели грозовым огнем и радостью. — Он просыпается.
Губы у меня пересохли от ветра, свадебная прическа сбилась на бок и расплелась, но я не замечала. Я вслушивалась в глубокую тайную тишину внутри собственного тела, и понимала, что Рей прав. Он действительно просыпается.
Дракон.