— Наслышал, — коротко отрезал вейр Винзо.
Наслышан.
Короткое ледяное слово впилось в грудь, как осколок андерсоновского зеркала, и растеклось жалящей болью
Что бы я не сказала, как бы я не оправдывалась, мнение обо мне уже было составлено.
Заледеневшими пальцами я расправила платье, заставляя себя сосредоточится на этикете, заставляя себя не слышать. Это мир, где мне придется жить. Снова драться за каждую секунду покоя, только начать придется раньше на один день. Я-то думала, что эта ночь пройдёт спокойно перед первой битвой за поступление в Академию, а вышло наоборот.
— Благодарю за спасение, вейр Винзо, лорд нир Саркан, а так же за кров и грог, прошу принять в благодарность мой маленький дар.
Я сняла с запястья один из браслетов и положила на стол:
— Амулет на удачу. Он не может многого, но надеюсь вы не откажете мне.
Плата за доброту считалась оскорблением, кроме случая, когда человек был вынужден платить, чтобы не стать обязанным. Высокорожденные драконы на памятных датах обменивались дарами, превышающими по стоимости их собственные возможности из страха остаться должным. А это как раз мой случай. Я больше не могу позволить себе драконью доброту, она слишком дорого стоит.
Вейр совершенно заледенел, от черноты его взгляда нехорошо дрогнуло в груди, но я заставила себя продолжить.
— Вейра Винзо, младшая нир Саркан, ваше платье очень выручило меня. Мой жалкий дар не покроет его стоимости, но однажды принесёт вам немного радости.
Не без иронии я положила рядом с первым браслетом, амулет на удачу в любви с характерным алым цветом бусин. Сдачу надо давать красиво. А не как вейра Альене, с детскими упреками и тугим кошельком.
— Прошу меня простить, — склонилась в реверансе, и медленно направилась к лестнице.
Никто не остановил и не окликнул меня.
Те короткие секунды, что я поднималась, спиной ощущала взгляды, полные льда и негодования. Уж не знаю, кто разносит слухи о моем расточительстве или о побеге, которым я набиваю себе цену, но отныне мне придется иметь с ними дело. Сердце затопил мимолётный страх, что с такой историей, меня могут не взять в Академию. И куда мне идти?
Без документов, без денег. Да ещё и песиком на руках, которого драконы наперебой рвутся упокоить. Мысли метались в голове перепуганными белками. Если я уйду сейчас, то ночевать мне будет негде, но оставаться рядом с хорошими знакомыми Клависа — безумие!
В комнате и отдышаться не успела, как заявилась недавняя горничная.
— Вейр Винзо повелел вам провести эту ночь на вилле, — прохладно известила она меня.
Я буквально услышала звук, с которым захлопнулась ловушка.
В груди оборвалось.
С каменным выражением лица горничная прямо при мне закрыла в окнах ажурные ставни на магический замок, а после подошла ко мне.
— Будьте любезны, руку, — и не дожидаясь моей реакции нацепила на запястье тонкий, отливающий сталью браслет.
— Что это?! — я с опозданием выдернула руку, но браслет не снимался, сидел, как влитой. — Это…
— Это для вашей безопасности, вейра, в настоящий момент вы подозреваетесь в сговоре с напавшими на дилижанс ловцами. Слежка на руке лишь разумная мера предосторожности.
— Я не нападала на дилижанс, — сквозь зубы заявила я.
Видимо, законных способов удержать меня на вилле у вейра Винзо не было, и он выбрал первый подходящий предлог. Задержана до выяснения обстоятельств, прямо как пишут в прессе.
— Это замечательно, — равнодушно откликнулась горничная. — Завтра все наверняка выяснится и вы отправитесь домой.
Какая радость. Завтра я отправлюсь домой к Клавису работать садоводом в ближайшие десять лет.
— Передайте мою нижайшую благодарность хозяину дома, — ядовито отозвалась я.
— Из комнаты выходить не дозволяется, — также враждебно продолжила горничная. — Воду и ужин вам принесут сюда.
Похоже прислугу уже просветили на мой счет. Вон как глазами полыхает.
— Не стоит, — отказалась со всей возможной вежливостью.
Как там в Библии, не ешь и не пей в доме врага своего. Я грустно усмехнулась, красивый и добрый вейр пришелся мне по душе, но… Чего я ожидала? Он все-таки дракон. А высшие драконы верят только высшим драконам, слово иномирянки для них, как птичий посвист. Мало ли что она там говорит на своем птичьем языке.
Мало ли что она там говорит на своем птичьем языке.
Вместо ужина я попросила швейную шкатулку и взялась чинить собственное платье. Его вычистили артефактами по моей слезной просьбе, хотя изначально планировали выбросить. Оставаться в одежде вейры Альене уж очень не хотелось, а мое дорожное платье ещё можно было реанимировать. Поэтому я шила и думала. Ум, размякший за годы любви, бешено работал, анализируя печальную действительность.