— Сейчас в безопасности, — веско оборвал мои домыслы Рейнхард. — В Империи всего несколько мест, полностью закрытых для темной магии, и одно из них — Академия. Сюда невозможно пронести какой бы то ни было артефакт.
— Но вы же пронесли, — возразила я, хотя тот же вопрос хотели задать и Ария, и все та же драконица.
Но сил нет с этими драконицами. Мы же на занятие пришли, а не на мастер-класс «закадри ректора». Лучше я сама спрошу, чтобы сократить время. Рейнхард неожиданно мягко взглянул на меня, и у меня привычно дрогнуло в груди.
— В Академии, адептка Клео, зарегистрировано четыре темных артефакта, которые отлеживаются на территории через карту энергетических токов. Они дозволены к применению в безвыходной ситуации, в том числе и для защиты учеников, если владелец артефакта достаточно силён, чтобы справиться с ним.
Стало неловко. Я ведь читала об этом, ещё когда заинтересовалась ритуалистами, странно, что сразу не догадалась. Получается, таким сильным драконирам, как Рейнхард или Клавис, пользоваться талисманами можно.
— А теперь, когда вопросы закончились, — Рейнхард накрыл строй первокурсников предупреждающим взглядом и с нажимом повторил: — Теперь, когда вопросы закончились, приступим к разминке.
Я невольно нахмурилась. Мы же полчаса руками махали и гнулись во все стороны, разве это была не разминка?
— Десять кругов для начала.
Разминка? Для начала? С ужасом я оглядела плац, по которому растянулась цепь увлеченно бегущих драконов, и мысленно попрощалась с жизнью. Если не побегу, меня точно отчислят, а если побегу, то… все равно отчислят, в связи с безвременной кончиной.
— Вам нужно специальное приглашение, адептка Клео? Десять кругов, начинайте, — Рейнхард с сомнением оглядел меня. — Впрочем, вы крайне слабы, я сделаю вам небольшую поблажку. Девять кругов, начинайте.
Очень смешно, ректор, пусть моя смерть ляжет тяжким грузом на ваши сексуальные плечи. Подавив желание схватиться за голову, я поглубже вздохнула и неловко подскакивая побежала, и ведь пробежала все девять. Только не кругов, а метров. Мягко пружинящее покрытие плаца вдруг мягко вздыбилось и опрокинуло меня вниз, как съеденную шахматную фигурку.
— Клео? Клео! Адептка Кле…
Вяло моргнув я попыталась сосредоточится на обеспокоеном голосе Рея, но голова отчаянно ныла от боли, ныли ладони и колени, ободранные о плац. Я на секунду закрыла глаза, переживая боль, а когда открыла, надо мной простирался белый потолок лекарской комнаты.
— Что я здесь… Что я здесь делаю?
Вяло приподнявшись, я сползла с больничной койки, которая выглядела один в один как больничная койка в моем мире. Даже пахло все тем же фенолом, разве что с травяными нотками.
— Энергетические каналы слаборазвиты, магии… Вот магии необыкновенно много, но выхода она не имеет из-за слабых каналов. Просто чудо, что она продержалась на магических занятиях так долго! Уж вы-то должны были протестировать!
Бледный Рейнхард сидел в глубоком кресле вплотную к койке и метал молнии из-под сдвинутых бровей. Казалось, что у него даже по темным волосам пробегает раздраженная искра, или нет, не казалось. Пробегает. Я бросила короткий взгляд на круглую лекарку, бестрепетно переставляющую флаконы, и поёжилась. Злит дракона и не боится.
— Ляг обратно.
Голос у Рейнхарда был тихий и жуткий, и я неожиданно для себя резво заползла под одеяло обратно под давящим взглядом.
— Итак, что именно произошло? — лекарка подняла меня за подмышки, словно манекен, усадила в подушки и сунула в руки какое-то пойло. — Пей залпом, гадость редкая.
Я выпила и не поморщилась. Мелочи, я и не такое в своей жизни пила, когда мама отчаявшись вытащить меня из больницы легально, прошла частым гребнем по рецептам народной медицины.
— Плац поднялся, поэтому я споткнулась, — я отдала стакан изумленной лекарке, а Рейнхард бесстрастно меня поправил:
— Зацепилась левой ногой за правую.
— Это неправда!
— Инцидент увековечен записывающим камнем.
Не может быть! Неужели я настолько слаба, что не могу пробежать даже десяти метров? Я же бегала раньше прекрасно… или нет? Попыталась вспомнить, когда последний раз бегала, но не смогла, даже из поместья Тарвиш я убегала быстрым шагом.
К тому моменту, как я выбралась из своих мыслей, стало ясно, что Рейнхард умудрился выставить лекарку и теперь с интересом изучал меня. Бледность уже сошла на нет, и сам он казался мне повеселевшим.
— И как ты можешь пить эту гадость? — вдруг спросил он.
Я сначала растерялась, а после поняла — это он про лекарство.