И все случилось прямо там. На рабочем столе в ее кабинете. Я задрал ее узкую юбку и взял. Сначала спереди. Потом сзади. Как шлюху. Как девицу не обремененную какой-то моралью.
Меня чуть не вырвало, когда я обнаружил, что то же самое я пытался на днях проделать в своем кабинете. Со своей, черт, женой!
Слава богу она отказалась! А я был так испуган из-за этого пятна на рубашке, что пытался ее отвлечь всеми способами.
Как оно только там появилось?! И правда что-ли кто-то в лифте прижался? А потом еще скандал этот ночью. Из-за чертова запаха.
И я дергаюсь каждый раз, будто и правда виноват, что люди пользуются своими духами, а смею рядом с ними стоять.
С того момента, как я позволил себе оступиться — прошел целый год. Чертов год!
И весь этот год я жил в какой-то агонии. В непомерном чувстве вины, и, кажется, до сих пор боялся признаться себе, что мой брак с самой прекрасной женщины в мире начался с банальной измены. Моей измены. В первый же месяц после того, как мы поженились…
Конечно, Тамара еще пыталась предпринять пару попыток. То задерживалась на работе специально. То увязывались за мной на обед. То падала, якобы спотыкаясь. И прямиком ко мне в руки. Или вот… Как в кафе в тот черный день моей жизни — положила руку на мою. Скинул, конечно. Не сразу. Сначала опешил, не поняв, какого хрена она вдруг забыла наш уговор.
— Если не хочешь потерять работу, забудь этот вечер. Между нами ничего не было.
— Да без проблем, — усмехнулась она тогда, и даже руки вверх вскинула, мол: «Не претендую вообще». — Ты сам то… Сможешь забыть? Ты ведь женат?…
— Женат, — обрезал я сразу. — И жену люблю. Так что не о чем тут говорить.
— Как знаешь, — пожала она плечиком, и вышла из кабинета.
И все вроде ровно, спокойно. А потом на нее будет снова находит. Вот как сейчас. Явилась сюда на ночь глядя. Зачем? Сообщить о проверке? Ну бред.
— Иди, Том, — кивнул я на дверь. — Уходи. И, знаешь что?… Я думаю тебе больше не место в моей фирме.
Увольнять ее было стыдно. Да.
Но держать ее рядом еще хреновее. Ведь подсознательно я продолжал винить ее во всех смертных грехах, и задумывался — а был ли вообще тот мужик, в которого она влюбилась как кошка? И были ли те страдания вечером — правда? Или это просто уловка, чтобы такой идиот как я заглотил наживку, и поломал к херам свою жизнь?
— Ты меня… Увольняешь? — Ее глаза округлились.
— Я выплачу тебе пособие, Тамар. Но… это все.
Она облизала губы кончиком острого языка и заметалась взглядом по чистым стенам подъезда.
— Ты не можешь, Руслан. Весь бухотдел на мне держится. Ты что вообще делать собрался?
— Найду другого держателя, — хмыкнул я. — Все, Тамар, иди. От греха подальше.
Она истерично всплеснула руками. А потом резко успокоилась, и закрыла руками лицо.
Начала жалобно всхлипывать.
— Я же тебя люблю, Руслан! С первого взгляда влюбилась! Ночей не спала! А ты со мной… так!
— Так не было все-таки?
Она убрала руки и посмотрела:
— Чего не было?
— Того мужика, из-за которого я тебя успокаивал?
Поняв, что попала впросак, Тамара густо покраснела и опустила глаза. А я с сожалением понял, что в просак попал я, а не она.
Повелся, как идиот.
Девица вновь принялась хныкать, с концами растеряв весь свой лоск.
— Нет, — грубо отрезал. — Второй раз не прокатит. — Указал ей на дверь. — Уходи.
И сам развернувшись, открыл дверь квартиры.
В нос тут же ударил запах моей любимой жены. Моей девочки. Тонкий аромат, еле слышный. Не парфюма даже, а тела. Так пахла она.
И я, подкошенный этим запахом, захлопнул дверь, и осел там же, в прихожей. Точно так же как сидела она в день, когда правду узнала.
Как узнала? — вдруг всплыл в мыслях вопрос.
А потом я сложил дважды два — секретарь сообщил, что ко мне приходила жена. И что она передала ей, где меня нужно искать.
А это кафе, и чертовы поползновения Тамары. Сашка и так что-то чувствовала. Интуиция у нее что-ли вопила? Как увидела Тому у меня в кабинете, так в ураган превратилась.
А вечером… Вечером я сам все подтвердил, поняв что скрывать дальше бессмысленно.
— Ну и что? — Я сцепил руки в замок, бесцельно пялясь на них, — молодец. Похерил свой брак. И жену. А так и надо тебе. Так и надо, да. Ты ее просто незаслуживаешь. Правильно сделала, что ушла от тебя, слышишь? Она все правильно сделала. Не смей за ней ехать. Не смей жизнь ей дальше ломать.
10
Пять лет спустя.