Нет, не буду как последняя истеричка рыдать у него в кабинете.
— Вечером! — яростно рычу на него, пролетая на выход. Не даюсь, когда Руслан пытается поймать меня за руку. — Вечером поговорим!
Я ненавижу себя за такие моменты. Ненавижу, когда эмоции хлещут, а я не могу их сдержать, будто подросток с бушующими гормонами.
В свои двадцать три я уже должна была научиться сдерживать чувства. Но в такие моменты, как сейчас, это получается плохо.
Потому я больше не смотрю на Руслана, а вылетаю за дверь, пряча лицо в волосах.
Вместо того чтобы спуститься на лифте, толкаю дверь лестниц. Не хочу, пусть даже пару минут, быть сейчас заперта с чужим человеком. Потому что из глаз вот-вот хлынут горячие слезы.
Чуть не лечу вниз, споткнувшись об одну из ступенек. Щеки горят, руки трясутся, в душе бушует океан из грязных догадок.
Догадок, в которые не хочется верить… Потому что… это Руслан! Мой Руслан! Мой любимый мужчина! Мужчина мечты! Наш брак идеален! Мой муж идеален! Он подарил мне настоящую сказку!
Не может же быть, чтоб вот так, в момент, все вдруг взяло и сломалось!
— Уже уходите? — доносится вдруг до меня голос… Тамары.
Застываю на месте как вкопанная.
Девица стоит на лестничном пролете в облаке сизого дыма. Луплю глазами, совсем не ожидая ее тут увидеть.
И Тамара тоже смотрит на меня. Пристально. Будто оценивающе.
— Ухожу, — задираю я подбородок, и девушка хмыкает, заметив мое состояние.
— Значит… — она делает характерное движение пальцами и под носки ее бежевых туфель падает пепел. — Руслан Евгеньевич… свободен?
И мне вдруг кажется, что в этот вопрос она вкладывает какой-то подтекст.
— Занят, — отвечаю я грубо. — У него достаточно дел, чтобы не тратить время на болтовню с подчиненными.
Тамара дергает уголком алых губ, и мне перестает хватать кислорода, когда я сравниваю цвет на рубашке Руслана с цветом этой помады. Один в один, черт побери!
— Да, — флегматично отвечает она, и опирается бедрами о подоконник, — иногда так жаль его, правда?
— О чем вы? — не понимаю на что намекает.
Пожимает плечами.
— Столько времени посвящает работе. Буквально живет тут…
— Живет он дома, — обрезаю я тут же.
— Да, да, — поднимает вверх руки в жесте «я ничего такого не имела в виду». Но мне кажется, что эта девица надо мной потешается. — Но эти постоянные задержки… Вы наверное устаете его ждать в пустой спальне?
Я задыхаюсь обидой.
Да как она смеет?! Кем она себя возомнила?!
— Кстати, — не дав мне опомниться, продолжает Тамара, — сегодня он тоже… задержится.
И сомнений не остается, в том, на что именно она пытается мне намекнуть.
3
— Хочешь мне что-то сказать? Говори прямо, — цежу я, забывая формальности.
Девица картинно округляет глаза, будто и впрямь удивлена.
— Нет, нет, что ты. — Отмахивается и как будто смеется, — ничего такого.
Я злюсь. Очень злюсь. Как еще пар из ушей не идет словно у кипящего чайника? Глаза жжет, руки чешутся, как хочу вцепиться ей в волосы и устроить допрос. Но…
Я жена уважаемого человека. Крупного столичного бизнесмена. Руслана Евгеньевича Воронцова. Мужчины моей Мечты.
И я не могу позволить вести себя как базарная девка.
Выравниваю подрагивающее дыхание, и смотрю на соперницу прямо. В упор.
— Вы правы. Должно быть, я все неправильно поняла.
Она хмыкает в ответ, бегая по мне темным взглядом. Чуть ближе вижу, что и ресницы у нее искусственные, хоть и сделаны аккуратно, и губы неестественно полные.
Но Руслан ценит настоящую красоту — он ни раз повторял мне об этом в моменты, когда я хотела что-то в себе изменить.
Тяну губы в вежливой пластиковой улыбке, и ухожу не прощаясь. А спину жжет ее взгляд.
Уже в такси достаю телефон. На экране «Любимый. 3 пропущенных вызова».
Не уверена, что до конца успокоилась. Потому не набираю в ответ, а пишу смс. Признаюсь, что вспылила. И спрашиваю, во сколько он сегодня приедет.
Ответ жду с содроганием сердца. Потому что… Эта девица права. Руслан часто задерживается. Свой бизнес он начал вести еще в юности, а сейчас стал настоящим гигантом в строительной области. Дело сжирает у него огромное количество времени.
Но и на меня он его всегда находил. Я не чувствовала себя обделенной. Может быть потому что, когда он приходит далеко за полночь, уставший и выжатый словно лимон, то не падает в кровать первым делом, и даже в душ не идет.
А целует меня. Жадно вдыхает запах волос. Обнимает, словно пытается срастись с моим телом. А потом любит полночи, да так, что на утро я каждый раз млею от стыдливых картинок из спальни.