— Не спишь? — Шепчет Руслан, и я вижу, как сверкают его глаза в темноте.
— Ты, — я задыхаюсь обидой. До боли закусываю щеку, чтобы не устроить истерику прямо сейчас, среди ночи. Но из уголков глаз хлещут слезы, и последние попытки сдержаться лопаются словно мыльный пузырь. — От тебя несет женскими духами!
Я резко приподнимаясь на локтях, старясь уловить выражение лица мужа, но в темноте плохо видно.
— Ее духами, Руслан!
В «ее» я вкладываю особенный смысл, и мы оба его сейчас понимаем.
— Я был на деловой встрече. Но, да. Там были и женщины. И вероятно я пропах их парфюмом.
До ушей доносится тяжелый вздох мужа. Он садится на койке, отвернувшись спиной. Устало растирает руками лицо.
— Что опять, Саш?
— Ты меня спрашиваешь? Ты пришел в нашу спальню, нашу кровать, а сам пропах насквозь другой женщиной! Скажи мне немедленно!
Руслан оборачивается. Резко. И даже в темноте я вижу, как его лицо заостряется, а кожа на скулах натягивается.
— Что сказать? Вопрос свой задай для начала! — рычит. — Или ложись спать и не делай мне мозг!
Черные липкие клешни обиды обнимают мою душу, пачкая ее в слизи домыслов и подозрений. Губы дрожат, а в голове лихорадка. Я заламываю пальцы, мечась между двумя состояниями — как взрослая женщина поговорить со своим мужем спокойно, и принять правду с гордо поднятой головой. Или не сдерживаясь разрыдаться прямо здесь и сейчас, вымаливая у него развеять мои подозрения.
В итоге шатаюсь где-то посередине:
— Эта… Тамара… Руслан, я же не слепая. Я видела, как ты смутился, когда я вас застала сегодня…
— Застала?! Серьезно? Что мы, по-твоему, делали?! Или мне уже запрещено беседовать с подчиненными женского пола?!
От того, что он кричит и злится, мне еще горше становится.
— Так подчиненная все-таки? — цежу я упрямо, понимая, что поводов для истерики все-таки нет. Но мне очень хочется до них докопаться. Черт! Послал же боженька скверный характер!
Казалось, умру если прямо сейчас не узнаю всю правду! И почему-то отмазки Руслана не подходят под «правду» в моей голове.
Я уже выдумала сюжет, и другая реальность сейчас не устраивала. Или… может быть, я просто почувствовала? Почувствовала, что с этой Тамарой что-то не так?
Мы же женщины, мы видим соперниц за километр. Буквально чуем их своей интуицией. И при виде Тамары моя интуиция завопила в три горла.
— Подчиненная, — сквозь стиснутые зубы дал ответ муж, смиряя меня гневным взглядом. — И всё.
Я сглотнула.
— А пятно на рубашке…
— Да я правда не знаю! В моем офисе пол тысячи человек! Из них триста женского пола! Мне ДНК экспертизу теперь проводить?
Он насмехается. И мне становится в два раза больнее.
— Руслан, — я тянусь к нему, но муж отстраняется, и сбрасывает мою руку с ладони.
— Пять утра. Я дико устал. И ты знаешь, я люблю тебя. Но, черт, если я буду приходить домой и видеть тут такие истерики, долго наш брак не продержится.
Я распахиваю глаза не в силах поверить в то, что услышала.
— Ты что… — хлопаю сырыми ресницами, — ты хочешь… подать на развод? Ты мне ставишь условия?
Кажется, весь воздух покидает его легкие одним досадливым выдохом. В этот раз муж сам тянется ко мне, и тут же хватает хрупкое тело в охапку. Усаживает себе на колени. Утирает большим пальцем градины слез.
— Сашка, я тебя очень люблю. Ты моя идеальная девочка. Одна. Единственная. Ты понимаешь?
Я трясу головой, подтверждая. И сейчас плевать, что Руслан говорит со мной, как с пятилеткой. Тепло его тела, его нежный тон — это все, что мне в данный миг нужно.
Все ураганы в душе тут же подчиняются мужу, и становятся услужливым ветерком.
— Понимаю, — дышу.
— Поэтому, давай больше не будем, окей?
— Не будем. — Улыбаюсь ему и целую.
Вот и все, что мне было нужно. Я же знала. Я знала, что Руслан может разбить мои подозрения в прах одним только словом. Одним нежным жестом. Может, мне просто не хватало внимания? И я так выпрашивала его, сама того не понимая?
Но едкий запах цветов все равно продолжал неприятно щекотать мои ноздри, поэтому попросила Руслана принять душ перед сном. Уставший, еле передвигая ногами, он поплелся в ванную комнату, а вернулся, когда я уже была в полудреме.
Я засыпала со спокойной душой, еще не зная, что завтрашний день навсегда сломает наш идеальный брак. Разделит его на две половинки «до» и «после», склеить которые будет уже невозможно.