— Ой, что ты! Давай ты меня тоже на «ты» будешь называть, у нас же вроде не больше пяти лет разницы. А ты родственница Карима?
— Да — отвечает за неё сам Карим, и после мимолетной паузы добавляет — она моя жена…
И все вдруг замирают…
Я ошарашено смотрю на сидящую передо мной троицу и не могу переварить услышанное, но тут же мои мысли обрывает Ксюша:
— Да Аня же не насчёт Мерей спрашивала — говорит она улыбаясь, пока мы все сидим надеясь развеять наши общие самые страшные догадки.
— Нет, я всё правильно понял Ксюша, и да, Мила моя вторая жена, я решил её сразу представить всем здесь сидящим. Нас теперь в семье трое, а скоро станет четверо, наша Мила беременна…
Карим продолжает что-то говорить, но я его уже не слышу и просто буравлю осуждающим взглядом.
««НАС» теперь трое», ««НАША» Мила беременна».
Не могу поверить что это происходит наяву. Смотрю сначала на него, потом на почти потерявшую сознание Мерей, а дальше мой взгляд падает на маленькую улыбающуюся заразу Милу, которая несмотря на явное общее негодование, продолжает счастливо смотреть на своего любовника и улыбаться своими белоснежными зубами. Она сейчас напоминает уже не молодую милую рыжеволосую девушку, а настоящую злобную сирену, и меня не покидает острое желание выцарапать мерзавке глаза.
Сквозь общий шок слышу голос Андрея:
— Карим, ты же шутишь да?! У тебя рядом жена бледная от услышанного. Ну ты даешь. Ох, блин Кар, я на секунду даже тебе поверил. Ну ты Петросян — и начинает заливаться смехом, только вот больше его никто не поддерживает, все сидят в ожидании ответа Карима, хотя общая картина и так говорит сама за себя.
Вдруг из-за стола резко встает Мерей, прикрывает глаза одной рукой, и под робкое «Извините», выбегает из зала. Все остальные продолжают сидеть на местах, уставившихся на Карима и его любовницу.
Я выхожу из ступора быстрее всех и спрашиваю на поимую:
— Карим как это понимать?
Карим проводит по каждому из нас хмурым взглядом и только потом смотря прямо мне в глаза, отвечает:
— Вот так и понимать Аня. У нас с Милой отношения, она забеременела, а так как Мерей не смогла подарить мне ребенка, я имею право по нашей религией взять вторую жену. Что я и сделал. Мила теперь тоже моя супруга. Мы живем в 21 м веке и такие семьи тоже существуют. И я вас всех, будучи моими друзьями, очень прошу принять нашу новую ячейку общества. На Мерей не смотрите, она просто слишком перенервничала и засмущалась, на самом деле она согласна с моим решением и для неё это будет даже плюсом…
А я сижу и ужасаюсь всё больше с каждым предложением. Это вообще что такое?! Он изменял жене, имел неосторожность заделать куртизанке ребенка, в потом еще к общему кошмару прибавилась его наглость привести беременную засранку себе в дом и поставить жену перед фактом. И нас всех вместе с ней.
Продолжаю офигевать от происходящего. Он ведь, судя по всему, на полном серьезе считает, что мы все приветливо примем его «младшую супругу» и всей дружной компанией его поддержим. Я в шоке. Перевожу взгляд на остальных людей в комнате: Ксюша с выпуклыми глазами и прикрытом ртом смотрит то на Карима, то на своего мужа Андрея, а он в свою очередь поглядывает на неё и яростно старается сдержать свой смех; Света с Сэмуелем судя по всему находятся в такой же стадии отрицания, что и я, ибо оба начинают коротко отрицательно мотать головой. Никто не знает что сказать Кариму.
А я уже пожалела что мы начали этот ужин без Саши. Он бы сам решил этот вопрос с Каримом, а я пока только и могу думать о том как хочу его ударить. Меня переполняет гнев. И на него, и на сидящего рядом рыжика. А ещё мне безумно жаль Мерей, она этого всего не заслужила. Мне трудно себе представить через что она сейчас проходит.
Такого даже врагу не пожелаешь.
Но я нахожу в себе силы, встаю, и на правах хозяйки стола говорю:
— Карим, не знаю как остальные здесь присутствующие, но я категорически порицаю подобное издевательство над супругой. В законодательстве нет понятия «вторая жена», и судя по потому как отреагировала Мерей, она явно с этим не согласна. То что ты устроил просто мерзко.
— Си, Кар — Сэмуель встает за мной — я в полном шоке от твоего поступка. У нас бы за такое тебя помидорами забросали, а ты такое устроил, это просто, как же это слово… хммм… ах да, низко. Это низко. Так нельзя с женщинами.
Остальные одобрительно киваю на ответ Сэма, а Карима явно такой исход не удовлетворяет. Он раздражен, хоть и пытается казаться спокойным. Бегло поглядывает на каждого из нас, а потом резко встает обращаясь снова ко мне: