Нет ни грамма пошлости в этом поцелуе, не то, что было до этого, совсем не то. Это нечто новое, неизведанное ни мной, ни им. И мы знакомимся с этим чувством, впускаем его в себя.
Рома поднимается, подхватывает меня на руки и относит в комнату.
Это тоже мне очень странно. Потому что все прежде — было слишком остро. Настолько остро, что заставало у стены в коридоре или туалете. На секунду я замираю, остываю, вспоминая, что раньше у нас всегда было вот так — по «классике».
Волков кладет меня на диван и, не дав опомниться, опускается с поцелуями. Касается губами шеи, ключиц, груди. Так сладко, что я забываю обо всем. О чем я там переживала? Все так неважно, все уходит на задний план.
Я запускаю руки Ромке в волосы и поглаживаю, чуть сжимаю. Он двигается ниже, целует живот, оставляет на коже горячие печати своих чувств. И все это безумно остро и слишком живо, кажется, эмоции просто сведут с ума.
Мне хочется вжать в себя бывшего мужа, чтобы наши тела максимально плотно касались друг друга.
— Это что еще такое? — неожиданно спрашивает Ромка и садится.
Фокусирую взгляд — в ногах сидит кот.
— Это Базилио, — отвечаю спокойно.
— У тебя кот? — Волков смотрит удивленно, а мелкий тем временем ползет вверх, к моим рукам.
— Ага. Нашла возле подъезда. Всегда мечтала о котенке, — беру его в руки, поднимаюсь.
— Правда? — удивляется Роман. — Не знал.
Господи, да что ты вообще знал обо мне? Кроме имени моего? Поднимаюсь и иду на кухню, бросая через плечо:
— Ты многого обо мне не знал.
— Виноват. Заслужил.
Шагает следом за мной, и я чувствую на себе внимательный взгляд. Кормлю кота и на ходу говорю Роме:
— Тебе пора, Ром, уходи.
— Разреши остаться, — просит жалостливо.
— Нет. — Он сейчас останется, и я больше не смогу мыслить здраво.
А мне очень нужно подумать, потому что я вообще не могу собрать себя.
— Ладно, — соглашается со стоном. — Но обещай, что не пойдешь на свидание.
— Это тебя не касается, — стараюсь говорить спокойно.
Кое-как выпроваживаю бывшего мужа и падаю без сил.
Глава 17 Наворотил
Рома
— Мне нужно, чтобы ты узнал у своего чмошника — ой, Никитоса, куда он поведет на свидание мою жену!
— Вот ты охренел, Ром, — Димка вздыхает в телефонную трубку.
— Есть такое. Так что, поможешь, брат?
Уж очень я надеюсь на его помощь. В конце концов, разве не он способствовал той встрече в его кабинете?
— Не помогу, — отвечает абсолютно серьезно.
— Не понял?
— Не-по-мо-гу, — повторяет по слогам.
— Да это я понял, — закатываю глаза. — Я не догоняю, какого хера, Дим? Тебе что, безразлично счастье родного брата?
— Конечно же, нет! Но счастье моей подруги мне тоже важно.
— Так вот оно я! Счастье на ножках! — завожусь.
Я очень рассчитывал на помощь брата и откровенно удивлен тем, что он не горит желанием мне посодействовать.
— Давай начистоту? Ты не самая лучшая кандидатура на эту роль. Вспыльчивый, непостоянный, да и насчет твоей верности — еще вопрос. В отличие от Никиты, у тебя уже был шанс, который ты просрал. А он молодец — не останавливается и уверенно идет к своей цели.
От этих слов внутри становится мерзко. Приходит осознание того, что Дима прав по всем фронтам. Но что мне делать со своим сердцем, которое болит каждый день? В мыслях одна Деля, я даже работать нормально не могу.
— Ты издеваешься?
— Вовсе нет, — удивляется. — И знаешь что? Из вас двоих рядом с Делей я вижу только Никиту. Тебе больше подойдет какая-нибудь силиконовая эскортница. Ты ж таких любишь, да, Ром? Чего тебя на Аделии заклинило-то, брат? Оставь девочку более достойному кандидату.
— Вот знаешь, никогда братьям морды не бил, но что-то прямо сейчас захотелось пипец как, — произношу сквозь зубы.
— А я о чем. Вспыльчивый. А вот Никитка спокойный, степенный. Воспитанный. Правильный пацан — в общем, идеальный для твоей бывшей жены.
— А я что, неправильный?
— А ты — это ты. И если хочешь вернуть жену, делай это своими силами.
— Так, ясно все с тобой. Пока, — кладу трубку.
Злой — жуть.
Ну ничего, есть другие способы. Быстро переодеваюсь и еду к дому Дели. Сижу в машине, курю, медитирую на ее окна, в которых горит свет. В восемь вечера свет гаснет, и она вместе со своим боссом выходит из дома. Волосы распущены, красивой волной лежат на черной шубке. На ногах полусапожки на каблуке. Красивая — охренеть. Член в штанах моментально дергается, но я торможу себя. Рано, друг.