— Стоп! — закричала я, продолжая стоять у стола директора. Я почти задыхалась от нахлынувшего возмущения. — Вы что здесь все насквозь прогнили от бабла и связей? Это чудовищно! Я никогда и ни за что не соглашусь спать с чужим мужиком. Ни за какие деньги. Это понятно? Если я еще раз услышу или увижу, что ты способствуешь сводничеству с оборзевшими толстосумами, я лично пойду в полицию и заявлю на лейбл, что вы занимаетесь сутенерством!
— У тебя ничего из этого не выйдет. Но, ладно. Хочешь оставаться бедной, но гордой, о’кей. — Директор поднял руки вверх, показывая, что он сдается и больше не готов тратить время на эти споры. — Тогда, что ты от меня хочешь? Совет и опыт твоих предшественниц я уже рассказал.
— Давай наберём Городецкого? Ведь это его знакомый заказал этот корпоратив. Пусть он его приструнит, чтобы Нориан больше не думал подойти ко мне.
— Может еще расскажем, что ты ела сегодня на завтрак, а? Больше ничего придумать не могла? Его нельзя по таким пустякам беспокоить. Особенно сейчас. Там какие-то проблемы со здоровьем Элис Брук, а у них график расписан на два года вперёд. Вчера она упала в обморок… благо это произошло на последней песне концерта. Короче, сейчас никто в лейбле не дышит и ждет, что певица снова встанет в строй и будет приносить доход. А ее доход обеспечивает всех нас.
Какие-то проблемы со здоровьем… девчонку просто замучили работой. Если мне тут выходных не дают, то с ее мировой славой, даже представить не могу, сколько она впахивает. Там наверняка нет времени даже на сон и еду. Какой бы молодой и сильный организм не был. Однажды он даст сбой при такой нагрузке.
— Ну ты же с ним часто разговариваешь. При следующем звонке поговори с ним обо мне. Пожалуйста, Миша, — я снова заплакала, чувствуя себя какой-то никчемной букашкой перед влиятельными и хладнокровными людьми, в руках которых моя жизнь. — Это его друг, черт возьми. Городецкий должен поставить этих уродов на место! Вы же защищаете своих артистов, или нет⁈ Какой-то сумасшедший извращенец вдруг решил, что меня можно иметь, как какую-то вещь. Ты же понимаешь, что в полицию я с этим не пойду. Это будет конец моей карьере. Это сразу разлетится в прессе. Только вы можете меня защитить. Ты ведь обещал.
— Обещал, — задумчиво ответил Миша, отвлекся на экран своего телефона, что-то прочитал, и судя по нахмуренным бровям было видно, что он напряжен и в мою проблему уже не сильно вникал. Он уже думал о чем-то своем.
— Наймите мне телохранителя, — пыталась найти выход я, раз мое начальство не сильно об этом печется. — Я собираю тысячные залы. Есть помешанные фанаты, и враги, благодаря вашей травли Арины Золотовой. Теперь этот Нориан.
Миша тяжело вздохнул, отложил телефон на стол, нервно провел рукой по лицу и недовольно спросил, пытаясь видимо поскорей разобраться и отвязаться от меня.
— Где твой водитель? Он же вроде бывший военный?
Я быстро направилась в холл, где меня ждал Глеб — высокий мужчина в костюме, читал книгу. Он был всегда очень тактичен, воспитан и молчалив. Всегда делал вид, что безучастен к произошедшему. Но я прекрасно знала, он всегда все слышал краем уха и видел краем глаза. Без лишних вопросов и движений все понимал. Но сегодня не уберег. Потому что у него не было таких полномочий — охранять меня. Он лишь водитель.
Я попросила его войти в кабинет Миши. Он отложил книгу и молча вошел в кабинет, серьезно смотря на Мишу, который даже имени не помнил вошедшего. А зачем? Для таких важных людей как Миша, такие как я или Глеб — обслуживающий персонал, на которых они просто зарабатывают деньги. Не будем мы, будут следующие, другие. Какая разница? Главное, чтобы конвейер работал и поменьше создавал проблем.
— Привет. С этого дня я добавляю тебе функцию — охранять Веронику. О подозрительном докладывать мне. И держи ее всегда в своём поле зрения. Даже когда она на сцене, ты стоишь за кулисами и наблюдаешь. Уезжаешь домой только когда она оказывается дома. В остальное время ты всегда рядом с ней.