- С тобой всё в порядке? - Я отрешённо на него смотрю.
- Да. Мне нужно было побыть одной.
- Понимаю. Не стал тебя преследовать. Предоставил право выбора.
- На тебе лица нет.
- Устала. Сегодня первый рабочий день.
- И зачем ты пошла? - Глеб не ждёт от меня ответа. Скорее для формы задаёт вопрос.
- Мы уже это обсуждали.
- Ладно. Пойду, приму душ. Не хочешь потом выпить вина на веранде. Уже не так жарко. Мы так и не поговорили.
Подумав, всё так же молча киваю.
Двигаюсь на автомате. Накрываю на стол. Нарезаю ломтиками сыр, делаю брускетту с вялеными помидорами. Сама открываю бутылку и не дожидаясь Глеба наливаю вино.
Когда он спускается, я сижу в кресле-качалке, пытаясь унять нервную дрожь. Обычно размеренные укачивания помогали мне. Но сейчас мне хотелось сбежать и прекратить наше общение.
- Не дождалась? - Спрашивает, но не упрекает.
Он сейчас спокоен. Даже слишком спокоен. Глеб будто и вправду стал более чутким ко мне.
Наливает себе, но не пьёт. Затем поднимает бокал и произносит:
- Выпьем за нас.
Мы чокаемся. Глеб чувствует, что со мной что-то не так. Он внимательно следит за мной. А отворачиваюсь и делаю вид, что мне нравится рассматривать на участке кусты роз, которые отцвели.
- Скоро благотворительный ужин. Хочу, чтобы ты пошла со мной. Но если откажешься, то пойму.
- Что за ужин?
- Устраивает жена одного из партнёров.
- Неуверенно. У меня есть время подумать?
- Да. Но надеюсь, ты согласишься.
- Спасибо за выбор.
- Раньше не понимал, как важно давать тебе свободу. Мне казалось, тебя всё устраивает. - В его голосе слышу сожаление.
И мне хочется ему верить и пойти с ним на мероприятие. Но мне нет сейчас дела не до кого ужина. Ни о чём другом думать не могу. В голове пусто. И понимаю, что разговор не клеится. Чем больше мы говорили, тем больше меня накрывала паника. Я даже себе представить не могу, как это всё провернуть. Как тайком прокрасться в его офис. Как скопировать незаметно информацию. Вокруг камеры. Глеб в любом случае заподозрит меня. И как мне потом с этим жить. Как жить с чувством вины?
Убеждаю себя, что ещё не всё потеряно и у меня есть время всё рассказать. Ещё не поздно. Сейчас самое лучшее время. Это единственно верное решение. Так подсказывало мне сердце. А дальше будь что будет. Если кто и может мне помочь - так это Глеб. У него точно хватит сил разобраться с Пашей и его отцом.
Господи, как я их ненавижу. Ненавижу, потому что они хотят испортить жизнь двум близким мне людям. И я ничего не могу сделать. Это как будто выше моих сил. Но если ничего не предпринять, ещё больше увязну в болоте, из которого не выбраться.
Я сама не замечаю, как начинаю рыдать. Как-то беззвучно, тихо.
- Надя, что случилось, - Глеб мягко спрашивает. - Эй, что такое?
- Папе стало хуже. - Всё что могу сейчас ему рассказать.
- Ты была в больнице?
Киваю и утыкаюсь ему в грудь. Он крепко обнимает меня. Так приятно находится в его объятиях. Чувствовать родной запах, ощущать опору. Защищённость. Его футболка моментально становится мокрой от моих слёз.
- Уверен, врачи делают всё что могут. Мы можем только ждать. Надя, ты можешь мне доверять. Больше тебя не подведу. Чтобы не случилось, я рядом.
И почему-то эти слова добивают меня.
Отстраняюсь от него.
Допиваю залпом бокал вина. Набираю в лёгкие побольше воздуха. Я, наконец, пересиливаю себя. Надо сказать. Сейчас или никогда.
- Мне надо кое-что тебе рассказать. - Только проговариваю первое предложение, как нас отвлекает запиликавший телефон.
- Прости. Отвечу, вдруг что важное. - Глеб срывается с места и отвечает на звонок.
Не слышу, что ему говорят. Он отворачивается, а затем заходит в комнату. Вижу, как достаёт пачку сигарет и закуривает. Разговор длится недолго, Глеб даже не успел докурить.
- Прости, мне надо уехать. Возникли срочные дела. Давай, поговорим, когда я вернусь.
- Сейчас нельзя? - Хватаю его за рукав. Хочу, чтобы он остался.
- Не могу. Ложись спать. Вернусь нескоро.
Но Глеб очень быстро уходит, оставляя меня одну с грустными мыслями.
Подгибаю под себя ноги и укутываюсь пледом. Надеюсь, я не опоздала и когда он вернётся, мы сможем поговорить.
Глава 42
Мне словно нужен глоток воздуха. Кажется, я близка к отчаянию. Тревога зудит внутри. Всю ночь ворочалась с бока на бок. Глеб так и не приехал. Куда он пропал? Что такого срочного могло случиться? Мы снова не поговорили, и вся ситуация зависла в воздухе. Чем больше проходит времени, тем становится страшнее. И я ещё больше боюсь.
Возможно, Глеб уже всё знает. Неприятная мысль залетает в голову. Невероятное предположение, но поэтому поводу переживаю больше всего. Тогда кем я буду выглядеть в его глазах? Что будет, если оно обо всём догадается?
Я вляпалась в игру, в которой ставки слишком высоки. Может быть, попытаться их обмануть и немного выиграть время? Но вряд ли смогу выстоять против Солецких. Если подсунуть левую информацию. Теряюсь в хаосе мыслей, пока еду на работу.
Только и там меня ждал сюрприз. Как только зашла в офис, начальница сразу позвала в кабинет и вежливо уволила меня.
- Вы нам не подходите, - всё что мне ответил руководитель. - Работа сложная, у вас мало опыта.
Очень странные отговорки. Вчера все были довольны и никаких замечаний не высказывали.
Меня ещё не трудоустроили официально. Мы находились на стадии подписания трудового договора. К тому же предстоял испытательный срок. Я оказалась в непростой ситуации, но что-то сделать не было возможности.
Теперь снова нужно искать новое место работы.
Меня как будто прокляли, порчу навели или что там ещё бывает. Сейчас уже готова была поверить во всякие небылицы. Или всё намного проще: кто-то постарался над моим увольнением. Глеб? Вряд ли. Он не стал бы действовать исподтишка. Глебу не нравилась моя затея с работой, но он стал понимать меня и увидел, как важно мне самой принимать решения.
Паша? Вероятнее всего. Ещё один способ давления на меня. Ещё один способ заставить меня делать, то, что нужно им. Они таким образом показывают кто тут власть.
Чтобы проведать отца, заезжаю в больницу. Всё как всегда: надеваю белый халат, бахилы и поднимаюсь на этаж реанимации. Хорошо, что можно приезжать в любое время. Конечно, в реанимацию никто не пускает. Но мне удалось поговорить с лечащим врачом. Он снова сказал не отчаиваться. У них появился потенциальный донор. И в ближайшие дни станет ясно - подходит он или нет. Но мне легче не становится, потому что у нас может не быть нескольких дней. Кто знает, что Солецкие ещё придумают?
На обратном пути в дверях встречаюсь с братом. Не ожидала сегодня увидеть его. Он первый раз приехал навестить отца. До этого узнавал о его состоянии по телефону у матери.
- Привет. Не знала, что ты в городе. Даже не позвонил.
- Не хотел тебя беспокоить.
- Ты всё-таки приехал.
- Работал, никто не мог подменить.
- Мне не стоит врать. - Он смотрит куда угодно только не на меня.
- Мама сказала ты вышла на работу.
- Меня уволили.
- Жаль.
Мы с Даней никогда не были близки. Всё-таки разница в возрасте даёт о себе знать. Он не был плохим братом, скорее установил границы и близко к себе не подпускал. Может быть ревновал. Хотя его вниманием родители не обделили. Наоборот, всегда приводила в пример: «Даня, молодец, Даня первый в классе, Даня выиграл соревнованию по плаванию и так далее». Он тот, за кем мне нужно было тянуться и во всём быть не хуже.
- Ты о работе или о чём-то другом сожалеешь?
- И за Дашу извини. Недосмотрели. - Вижу, как разговор даётся ему тяжело. В голосе слышу сожаление.
- Родители не всегда ответственны за своих детей. - Немного успокаиваю, на него я зла точно не держу.
- Я не хотел, чтобы тебе было больно. Но и мы как родители виноваты. Даша - наше отражение.