В доме настолько шумно, что заставляет поморщиться, народу не протолкнуться, вечеринка действительно в разгаре. Тяжёлая рука опускается на плечо, еле сдерживаюсь не вскрикнуть, оборачиваюсь, но меня уже отпустили, понять не могу кто это сделал. Ни одного знакомого лица. Гул в ушах нарастает, к нему добавляются тяжёлые, замедленные удары сердца. Продолжаю идти, или скорее пробираться через частый лес из живых двигающихся тел. Именинника не вижу, сплошь незнакомые люди. Я будто совершенно в чужом месте, хотя бывала здесь много раз. От толчка в спину, налетаю на пьяного парня, ловит за плечи, удерживает от падения. С ходу спрашиваю:
— Где Заруцкий?
Без раздумий указывает рукой в сторону кухни. Иду туда, вокруг меня веселящиеся люди, лица кажутся пугающими, шум оглушает и я слышу только своё дыхание и стук сердца. Постоянно вздрагиваю от чужих прикосновений, но упорно продолжаю пробираться к намеченной цели. Дверь открыта, чуть не доходя вижу его. Ускоряю шаг, стремлюсь вперёд буквально расталкивая окружающих, больше не боюсь кого-нибудь зацепить. Уже готова окликнуть с облегчением, последний рывок. Хватаюсь рукой за открытую дверь, пальцы сами собой сжимают до боли гладкое дерево, лицо вспыхивает как от удара, лёгкие сводит в спазме, не продохнуть. Не один… Темноволосая девушка в чёрном платье, призывно прижимается к нему. Обвивает руками, опустив их, чёрт возьми, на задницу. Он рывком целует смелую барышню в губы, сгребая волосы на затылке в кулак.
Отворачиваюсь, быстро покидаю дом, расталкивая, отпихивая попадающихся на пути с остервенением. Давлюсь всхлипами рвущихся наружу рыданий. Глаза застилают слёзы, бегу, словно безумная, почти на ощупь, сплошь размытое изображение. Всё болит, всё болит… Нестерпимо, на грани возможного. Я знала, не надо было ехать! Но снова это сделала! Я не должна была видеть…
Зажимаю рот ладонями удерживая крик. Быстрым шагом удаляюсь вниз по улице. Прикусив пальцы борюсь с убивающим меня состояние. Дрожу всем телом, через силу заставляю себя продолжать переставлять ноги. Это конец. Хватит! Как смогу его забыть? Как буду жить без него!? В агонии страшных мыслей не заметила, как оказалась сидящей в кромешной темноте, на узкой лавочке. Из истерики вырвала мелодия звонка, она-то и вернула в реальность, позволила вдохнуть. Это он! Ищу телефон в сумке. Умирающая надежда беспощадно бьёт по свежему. Всего лишь потеряла сестра.
— Да, Сонь…
— Ревёшь? — слышит сразу же по голосу.
— Нет, домой иду…
— Где ты идёшь?
— Не знаю…
— Дин, что случилось!? — сестра в панике.
— Всё норм… — обрываясь, рыдаю в трубку.
Остановиться не могу.
— Дина! — орёт Сонька. — Ты где?! Что случилось?! Не молчи!
В голосе сестры реальный испуг.
— Он… Он… — не могу произнести вслух.
— Ты где?!
— Не знаю…
— Дина, успокойся и скажи где ты.
Проморгала слёзы, фокусируюсь на табличке прикрученной к забору, называю адрес.
— С места не сходи, сейчас будем.
Сижу, да и куда я пойду. Одна, неизвестно где, замерзаю в темноте. Это всё! Я должна, но как смогу без него… Как?! Убей меня, я больше не могу! Поднимаю лицо к небу, чёрному и бесконечному, как мои страдания. Молю освободить от него, от боли. Я не хочу больше о нём думать каждую секунду. Я не хочу больше никогда его слышать. Я не хочу больше никогда его видеть. Никогда… Либо убей меня, больше нет сил жить.
Тьму разгоняет свет фар, ослепляет. Машину рассмотреть не удаётся. Рядом появляется Сонька.
— Дина, что с тобой? Что он тебе сделал? Как ты тут оказалась?
Засыпает вопросами, присев рядом, а я могу только плакать.
— Что он тебе сделал? — раздаётся мужской, встревоженный голос.
Вскидываю на звук глаза, но из-за света не могу рассмотреть обладателя столь приятного звучания.
— Ничего, — шепчу сдавленно.
Сонька хватает под локоть, бесцеремонно тащит к автомобилю, усаживает. Парень уже за рулём, обернувшись, рядом со мной кладет мою сумку.
— Ублюдок! Как он достал! Тебе давно пора забить на эту тварь! Козёл! — ругается сестра, наверное догадалась в чём дело.
Удивляться нечему, Заруцкий единственная причина моих истерик. Рассматриваю парня, на вид, примерно как и Соньке, лет восемнадцать, ну максимум девятнадцать.
— Сонь, а это кто?
Сестра перестаёт материться, оборачивается на меня.