— В машину садись, — прямо повелевает.
Злой, но я чувствую растаял.
Со скрипом шин стартуем от бизнес центра. Куда везёт не спрашиваю, виновато молчу и одновременно радуюсь. Сработало, Галя была права. Внутри кипит, но молчит, не верит, чувствую кожей.
— Не особо похоже, что ты спала дома, — замечает, как бы между прочим.
— Я не спала, — признаюсь.
Убивает взглядом и я быстро добавляю:
— С Сонькой всю ночь фотки старые смотрели.
Глаза Заруцкого буквально метают молнии. Да что я сделала?! За что он так меня ненавидит сейчас?! Не могу понять. Дина не сходи с ума снова, прекращай фантазировать. Любит тебя, даже Даниэль это сказал… Чуть не вздрагиваю, так на меня глянул.
— Честно, мы даже ничего не убрали, так и бросили посреди гостиной. Сонька врятли уберёт. Я правду говорю, — оправдываюсь и чувствую себя виноватой! Это ужасно! И голос как на зло не слушается дрожит.
А вот стерва внутри меня душит, беснуется, корёжит лицо от каждого слова. Плюётся, фу, какая мерзость.
— Дин, в это верится с трудом.
Удивляюсь до глубины души. Разве это я шлялась по бабам, разве я обманывала его и предавала. Откуда ко мне то подобное отношение. Один раз… Стараюсь дышать спокойно и не выказать волнения.
— Это правда. Давай позвоним Соньке или после работы съездим.
— Не надо. Значит обиделась и видеть меня не хотела.
— Я вообще-то на работе была и не смогла ответить на один единственный звонок, в итоге получила такое сообщение. — перед глазами как обнимаю Даниэля, яркой вспышкой и исчезает. — Прости… Знаешь же, я всегда хочу тебя видеть.
Грызёт чувство вины, сердце тяжко бьётся. Ну я и дура! Что несу? Он словно чувствует, не верит. Бесится и не может принять моих слов, больно резанув, по и без того натянутым нервам.
— Дин, переезжай ко мне.
Застыла, только что не разинув рот, пялюсь тупо перед собой, не сразу поняла смысл сказанного. Не знаю, что ответить. Он это сказал потому, что хочет чтобы я была рядом или просто под действием эмоций? Всегда хотела как можно ближе быть, чаще, постоянно, а услышав испугалась, поняла, что не готова. Сама хотела просыпаться с ним каждое утро, засыпать каждую ночь. Но я не готова! Сто, стоп, стоп. Я не готова! Это уже паника что ли? Ждёт ответа.
— Не знаю… — тупее ничего придумать не могла, сама ещё не переварила сказанное, тяну время.
Повисла тишина, в моей голове заветные слова, проговариваю, прокручиваю, раз за разом, без остановки. Я не готова вот так сразу. Да почему во мне постоянные противоречия. Между нами льдины, страшно, когда вот такое, что угодно, только не холод от него.
Ехали мы оказывается в тот самый ресторан, который запомнился ссорой. Не разговариваем и мне кажется начинает происходить что-то нехорошее, внутри выворачивает, довольно болезненно. Причина, слова сказанные им. Как разорвать напряжение?
Садимся в большом зале, сразу приносят меню, он отказывается и делает заказ. Меня даже не спрашивает. Молча прожигаю глазами, начинаю закипать. Это место будто заряжено особой энергетикой, что в прошлый раз, что в этот я начинаю тут звереть. Заруцкий сразу замечает смену настроения.
— Что не нравится? Не голодная? Или я своим видом раздражаю? — едкий голос бьёт, словно пощёчина по лицу.
Резко выдыхаю, но это не помогает. Он специально бесит? Остановись!
— Не забыл спросить чего хочу я? Я не хочу цезарь!
— Знаю чего ты хочешь. Съесть какой-нибудь вчерашний салат в вашем занюханном кафе напротив и выслушать все последние сплетни офиса от подружек, — затянувшись сигаретой, выдыхает дым прямо мне в лицо.
Вот это точно унизительный удар, перчатка брошенная. Демонстративно машу рукой, разгоняя. Прищуриваюсь, лава кипит, бурлит, брызгая огненными капельками в разные стороны. Я тебе не одна из твоих шлюх, чтобы со мной себя так вести. Сжав зубы держусь, настолько зла, каждое слово окатывает новой волной бешенства. Не могу сказать и слова, боюсь сорвусь и буду кричать, убийственно смотрю в такие сейчас заносчивые глаза. На втором плане ощущаю ненависть, сомнительно тянусь распробовать, не уверенна, что она моя. Хотя я частенько его люто ненавижу…
Приносят салат, разворачиваю приборы и пока официант не ушёл кидаю их на стол:
— Грязные. Замените.
Парень невозмутимо извиняется и убегает. Заруцкий не обращая на мою выходку внимания, приступает к салату. Что бесит ещё больше. Ах, значит вот так! С молниеносной скоростью передо мной заменённые приборы, не трачу ни секунды зря. Гнев бурлит как варево ведьмы в котле, меня бесит его пофигизм и я рукой спихиваю демонстративно бокал со стола. Падает под ноги бедному, несчастному, что не повезло сегодня нас обслуживать, и со звоном разлетается на мелкие осколки. Редкие посетители оборачиваются. Даже не извиняюсь. Заруцкий на секнуду задерживает на мне взгляд и ровно на столько же замирают его руки и продолжает есть.