— Точно, — поняла свою тупость.
Едим остывшее мясо в напряженном молчании, изредка обмениваясь взглядами. Соня попыталась завести предыдущую тему, но Федя одёрнул и довольно таки резко, на удивление послушалась, примолкла.
— Совсем забыл, — встал из-за стола Заруцкий.
Вернулся быстро. На ходу открывая голубую коробку. Достал белый телефон, вставил вытащенную из кармана сим карту, включил положил передо мной.
— Теперь не буду переживать, он не тонет и не разобьётся. Особено буду спокоен, если будешь брать трубку, — поцеловал. — Обещаешь?
Просто кивнула.
— Ой, телячьи нежности, — буркнула Сонька.
Свирепо глянула и как мне показалось зарычала:
— Соня!
Так эта засранка, лучезарно улыбнулась. Фальшивит паразитка.
— Так то лучше, а то блеешь как овца.
— Соня! — Это уже Федя.
— Что? — вскинулась сестра невинно хлопая глазками.
— Так тормозим! — строго сказал Федя. — Мне надоело. Не портим романтический настрой.
Заруцкий лыбился. В ход пошла вторая бутылка вина. Федя только успевал всем подливать, пока не допили, как профессиональный официант, а я не знала к лучшему или к драке.
— Сколько же он стоит? — не унималась сестра, кивнув на телефон.
— Сонечка, ты хочешь знать сколько потратил или сколько зарабатываю? Как тебе вино?
Отпила, скривилась и ответила:
— Могло быть и лучше.
— Три с половиной штуки за бутылку.
Соня, проглотив оставшееся в бокале вино, повторилась:
— Могло быть и лучше.
Обошлось без диареи и громких скандалов. Враждующие на взводе, чувствую, кипят оба, но держатся. Хочется думать ради меня.
Я очень боялась остаться наедине, разговора о заявлениях за столом, что делал сегодня. Заруцкий уверен перееду к нему. Только вот я даже думать об этом не могу. Присутствием сбивает с мыслей. Сложно понять, разобраться, вижу он резко поменял отношение, готов вытерпеть дискомфорт… Что изменилось?! Выход один, начинаю притворяться самой больной в мире, трогает лоб.
— Дина, у тебя жар!
Не знаю с какого перепугу я горячая, чувствую себя прекрасно.
— Давай в постель.
— Все нормально, выпью ещё одну порцию чудо порошка и буду как новая к завтрашнему дню.
Сработало, разговоров не заводит. Вообще мне хочется его спровадить, но это врятли. Я впервые хочу отделаться от Заруцкого и остаться одна. Признаться слегка пугает.
Глава 16
Откинув за спину длинные, чёрные волосы, женщина ухватила меня ускользающую за руку, впиваясь в нежную кожу острыми, синими ногтями. Пойманная перепугано дёрнулась и замерла, с ужасом смотрю в карие, подведённые чёрным карандашом гипнотические глаза.
— Ты что думала, так просто сможешь уйти? Не-е-ет… Однажды прислушавшись, услышишь, услышав увидишь, а увидев не сможешь забыть. Станешь искать и найдёшь. Заметив приоткрытую дверь, не сможешь мимо пройти, а заглянув обязательно войдёшь, а вернуться уже не сможешь… Никогда! Из нашего мира вернуться нельзя.
— Я вернусь! — выдёргиваю руку, чувствую, как синие когти рвут плоть.
Стиснув зубы, кинулась бежать, зажимая кровавые отметены пальцами, сквозь которые сочится кровь.
— Далеко не убежи-и-ишь, — кричит вслед женщина, сверкая в спину бездонной чернотой глаз.
Оборачиваюсь в ожидании погони, не заметила препятствия и со всего маху влетела в высокую фигуру, преградившую дорогу. Чуть отлетела и пойманная застыла, заворожённая его родными глазами. Расплавленное серебро перетекало будто, и чем дольше в них смотришь, тем страшнее становится.
— Я сказал не лезть сюда! — зарычал он, чуть ли не оскалившись.
Дёрнулась из рук, да было поздно. Вызывающе вздёрнула подбородок и уставилась в опасные глаза со страхом в своих, не в силах спрятать. Толкнул одним молниеносным движением в грудь и я полетела в пропасть, с нереальной скорость, дыхание перехватило, крик застрял в горле.
С воплем, вздрогнув всем телом, вскакиваю, собственная постель, моя комната. За окном светло. Сон, просто снова реалистичный сон, очередной. Предплечье саднит до ужаса, понимаю, что зажимаю пальцами несуществующую рану. Опускаю взгляд и взвизгиваю, из под пальцев кровь. Отнимаю руку, четыре кровавые борозды. Настолько свежие, вижу как рваная рана пульсирует. Путаясь в одеяле несусь к двери, распахнув налетаю на Соньку, обе взвизгиваем от неожиданности. Из комнаты напротив, на ходу одевая майку, выбегает Федя, лицо перепуганное.
— Дина! Что случилось?! — орёт Сонька. — Ёпти мой! Что такое?!
Меня трясёт, слова вымолвить не могу. Федя уже оттолкнув нас несётся в мою комнату и вертится в поисках противника, но там пусто. Соня трясёт меня.