На место вчерашнему отчаянию пришла злость. И она придавала мне сил. Найдя в коробках чистую одежду, я натянула её и спустилась вниз.
Единственной моей едой за вчерашний день стала кружка кофе в доме Кирилла. Умом я понимала, что мне следует поесть, хотя никакого чувства голода до сих пор не испытывала.
Еды в доме ещё не было, поэтому я, схватив сумочку, вышла до ближайшего кафе.
Заказав себе кофе и хот-дог, я облокотилась на барную стойку в ожидании своего заказа. Над стойкой бара висел телевизор, на котором был включен местный новостной канал. Увидев фотографию Егора, которую крутили там, я даже вздрогнула.
- Сделайте погромче, пожалуйста, – попросила я проходящего мимо официанта.
«- В минувшую пятницу произошло серьезное ДТП с участием двух машин, в одной из которых находился известный в городе бизнесмен Егор Зимин в сопровождении неизвестной девушки. По предварительным данным, больше суток Егор находился в тяжёлом состоянии, но сегодня пришёл в сознание. Пассажиры второй машины получили серьезные переломы, и также находятся сейчас в больнице. Напоминаем всем водителям о необходимости использовать ремни безопасности…» - дальше я перестала слушать, отвернувшись, и официант вернул громкость звука на прежний уровень.
- Ваш кофе, - поставил он стаканчик передо мной. – Хот-дог будет готов через пару минут. Ваш знакомый? – указал он головой в направлении телевизора, и я кивнула.
- Знаем мы, этих неизвестных девушек, ездящих вместе с бизнесменами… - попытался он завести со мной беседу, видимо, подумав, что я могу поддержать тему, но осёкся на полуслове.
Похоже, моё лицо говорило само за себя.
- Хот-дог, - официант, больше не глядя на меня, разместил заказ на поднос, где стоял кофе.
- Спасибо, – я пулей вылетела из кафе.
Мне вдруг пришла мысль, что если я увидела эту новость по телевизору, то информация могла дойти и до сына, так что до дома я почти бежала.
Оставив свой кофе с хот-догом на первом этаже, я поднялась в его спальню, где вчера выключила и оставила свой телефон.
Как только я вернула свой агрегат в сеть, тут же начали сыпаться сообщения. От коллег, знакомых, похоже, все уже были в курсе, а я проспала тот момент, когда новость об аварии стала общедоступной.
Сердце сжалось, когда увидела, сколько раз мне пытался дозвониться Слава. Господи, он же, наверное, места себе не находил.
Трясущимися руками как можно быстрее набрала его номер. Он ответил после первого гудка.
- Мам, это правда? – я слышала, что он плакал. Материнское сердце не выдержало, и я сразу начала плакать вместе с ним, хотя хотела сегодня держаться.
- Да, малыш, папа попал в аварию – я старалась говорить, чтобы слёз не было слышно.
- Почему ты мне сразу не сказала? Мне прислали ребята новость в интернете. – Он всхлипывал, и я прижала руку к груди, физически ощущая его боль.
- Всё было слишком непонятно. Но он пришёл сегодня в себя. Врач сказал, что если он очнётся, то всё будет хорошо. Я как раз хотела тебе сегодня позвонить и всё рассказать. – Я успокаивала его, но как будто делала это и для себя тоже.
- Ты в больнице, вместе с ним? – Его вопрос застал меня врасплох. Как объяснить сыну, почему я не поехала сразу, как только его отец пришёл в себя, в больницу?
- Ещё нет, поеду после обеда. – Я не врала. Я правда собиралась поехать туда. В любом случае, это нужно было сделать.
- Мам, передай папе, что я его очень люблю. Он не может умереть, и нас бросить. Он должен вылечиться. Скажи ему, что я завтра приеду и навещу его. Хорошо?
- Хорошо сынок, – его боль и любовь окончательно разбили мне сердце.
Боже, что же ты наделал, Егор?
7 глава
Я всегда удивлялась, сколько способно вынести человеческое сердце. Но стоя перед дверью в палату мужа, я боялась, что моё не выдержит.
Внутри меня одолевали такие эмоции, о существовании которых я раньше и не догадывалась. Мне было так эмоционально больно, что плохо было физически. Меня подташнивало, и каждые десять минут, пока я добиралась до больницы, я старалась где-нибудь присесть, потому что голова кружилась.
Я так и не решила пока, что мне делать со всем этим хаосом, свалившимся на меня. Сердце предлагало снова прокрасться в палату к Екатерине, и выдрать этой ш… неприличной женщине все волосы, чтобы она получила по заслугам. Гордость приказывала развернуться, забрать сына, когда он вернётся со сборов, и, ничего не говоря мужу, уйти из нашего общего дома. Чтобы, когда Егора выпишут, он вернулся и понял, что он натворил и что потерял.
Но в этом споре мозг пока побеждал. Я понимала, что не могу бросить в больнице в реанимации человека, с которым провела вместе практически пятнадцать лет. Отца моего ребёнка, всё ещё моего законного мужа, что бы он не натворил. Как минимум, я хотела его выслушать.
Да, я была зла, обижена, но на весах человеческой жизни всё это в моём понимании проигрывало.
Поэтому я, сделав глубокий вдох и выдох, вошла в палату.
В отличие от своей любовницы, Егор находился в лучших условиях. Одноместная палата, оборудованная по последнему слову техники, телевизор, личный санузел, обо всём этом я позаботилась ещё до того, как узнала жестокую правду.
Возможно, знай я, из-за чего он тут оказался, Егор сейчас продавливал бы своим телом стандартную больничную кровать на пружинах.
Смотреть на него было страшно. Весь в бинтах, с подключёнными датчиками он вызывал внутри жалость, испытывать которую я совсем не собиралась, но ничего не могла с собой поделать.
Как только я вошла в палату, он повернул голову к двери. При виде меня вокруг его глаз паутинкой рассыпалась сетка мимических морщин. Он был рад меня видеть. А вот внутри меня бушевали противоречивые эмоции.
- Лера, ты пришла, – голос Егора звучал хрипло и тихо.
- Привет, – это всё, что я смогла из себя выдавить.
Обойдя койку, я присела на кресло, стоящее рядом.
Перед посещением мужа мне удалось поговорить с его лечащим врачом. Он сказал, что динамика лечения была положительная. Его организм хорошо реагировал на все лекарства. Полная диагностика была назначена на вечер, ну а пока врачи выделили время на посещение Егора близкими родственниками.
Мне сказали, что в данный момент для больного важно сохранять спокойствие, и это совсем не вязалось с тем, что я планировала ему сказать, когда увижу.
- Что-то не так? – спросил он, видимо, заметив моё состояние, и то, что я к нему так и не подошла. - Врачи сказали, я попал в аварию, – хрипя, продолжил он наш разговор. Я всё ещё не знала, что сказать.
- Врачи? А ты сам не помнишь?
Егор отрицательно покачал головой, и тут же поморщился, словно от боли.
- Когда очнулся ночью, не понял, где нахожусь. Я ждал тебя с самого утра, очень хотел увидеть.
Я читала, что такое бывает. Пострадавшие часто не помнили, из-за чего оказались в больнице, психика блокировала травматический опыт.
Опустив свои претензии, я решила зайти с безопасной темы.
- Сегодня разговаривали по телефону со Славой. Он сказал, что завтра, как вернётся, обязательно тебя навестит. Просил передать, что любит тебя и хочет, чтобы ты скорее выздоравливал.
- По телефону? А где он?
Я с недоумением уставилась на Егора. Он сам отвозил сына на поезд, на котором они с командой уехали на сборы.
- На футбольных сборах, вместе со своей командой.
Муж молчал.
- Странно, не помню, что он куда-то уезжал, – Егор снова поморщился. – А ты чего такая отстранённая?
Вместо жалости во мне начинала закипать злость. Это было не смешно. Если он планировал таким образом отделаться от моих вопросов, то план изначально был провальным. Он, должно быть, догадался, что я всё узнала, и теперь строил из себя невинную овечку.
- Не смешно, Егор.
- Что не смешно? – он кинул на меня такой взгляд, будто действительно не понимал, что я имею в виду. - Скажи, что я не сильно разбил свою ласточку?