— Ну ты и дура.
— Знаю. Что мне делать?
— Разводись, а что еще делать в этой ситуации? Или ты с его любовницей жить собралась? — тон ее меняется, я представляю как она сейчас сжимает свои тонкие губы, обрамленные мелкими морщинами.
— Нет конечно! Он просто нас выгоняет.
— Он хочет забрать квартиру?
— Да, — смотрю на дверь. Вроде никто под ней не стоит, не подслушивает.
— Если не помиришься с ним, то оплачу тебе адвоката. Только найди нормального, а не как обычно. Или лучше Армен найдет, ты же у нас «ку-ку».
— Спасибо, мам.
— Пожалуйста. Не размазывай только сопли. Все, пока. У меня через десять минут начало занятия по плаванию.
Кладет трубку, а я сажусь на кровать. Мама всегда была холодной женщиной, ждать от нее сочувствия и поддержки бессмысленно. Но адвокат — это очень много. Теперь осталось придумать где жить пока мы с Максимом будем судиться.
Глава 6. Вика
Снова пищит телефон. Женя. Не может успокоиться, переживает за меня. Хоть подруга у меня настоящая, не во всех сферах жизни я ошиблась. «Лохудра по-прежнему в квартире?». «Она и не думает уходить. Они еду себе купили» — пишу в ответ. «Я могу позвонить тебе?».
Я хочу уже написать что «да», но просыпается Егорка. Он снова начинает хныкать, а значит, смысла разговаривать по телефону нет. Во-первых, я еще не определилась со стратегией, а, во-вторых, сын не даст сосредоточиться на разговоре. «Егор плачет, я позже напишу».
Беру сына на руки. Ни в коем случае нельзя показывать что я переживаю. Иначе Егор начнет плакать и не успокоится еще долго. Нельзя вешать нос! Ради детей, ради здоровья сына. В комнату заглядывает Вера. Она уже успела переодеться, а я вспоминаю, что так и не покормила дочку.
— Разогревай суп, — стараюсь говорить как можно мягче.
— Я уже поела, мам. Не беспокойся. — закрывает за собой дверь и подходит ко мне на цыпочках, — папа сейчас сказал что если я не хочу лишиться рыбок, то я должна уговорить тебя быть послушной и выполнять все его распоряжения.
— А ты ему что ответила? — в принципе, после всего я готова к любому развитию событий. Или почти к любому.
— Ничего. — Вера пожимает плечами, — Я пришла к тебе спросить. Он что, собирается отдать моих рыбок?
Или сожрать. Кто ж знает этого идиота. Интересно, как Максиму дали кандидатскую? Он же тупой.
— Нет, малыш, рыбки останутся в целости и сохранности. Мы скорее всего переедем. Но рыбок обязательно с собой возьмем.
— Куда мы переедем? — глаза дочери округляются. Простые вопросы, на которые нет ответов. — И почему?
— Видишь ли, папа будет тут жить с этой женщиной…
— Тут?
— Да, в этой квартире.
Лицо Веры вытягивается. Ребенок не понимает что происходит, как так вышло что папа съехал с катушек. Ее огромные глаза стали еще больше, затем она кивает и, вылетев в коридор, слышу, начинает орать на Максима:
— Папа, зачем тебе проститутка?! Мы же лучше! Мы лучше!
Ее звонкий голосок раздается по всей квартире, я в панике сажаю Егорку на диван и мчу в спальню где, заливаясь слезами, Вера кричит на своего непутевого отца, а он, сидя на кровати, не скрывая злобы, шипит в ответ:
— Когда ты вырастишь, поймешь…
Марина сидит на другой стороне кровати, вытянув ноги и криво усмехаясь. И в ее лице я вижу столько презрения ко всем, что возникает невольный вопрос: а этого дурака она действительно любит или что? Зачем он ей? Но сейчас не до того. Я обнимаю Веру и, гладя ее по голове, тихо говорю:
— Успокойся, мама и папа все сами решат, все будет хорошо…
— Не будет! — рявкает дочь и, вырвавшись из моих объятий, бежит в свою комнату, плакать дальше, а я остаюсь стоять в спальне, глядя на мужа. Тот в мою сторону даже не смотрит, сидит, растерянный.
— Ты этого хотел? — глухо уточняю.
— Тебе надо было подготовить ребенка.
— Марина, у меня один вопрос, — утыкаюсь взглядом на стерву, — Ты точно уверена что оно тебе надо? Ты подумай, я потом этого дурака обратно не возьму.
Телка поднимается с кровати и подходит вплотную ко мне:
— Катись отсюда, корова. Видишь же, твои птенчики недовольны. Или что? Нравится скандалить?
— Мне надо куда-то идти. А не просто из дома.
— Плевать я хотела куда ты пойдешь, главное сейчас, — кивает в сторону двери. В ее тоне столько уверенности, будто это она жена, а я — любовница.
— Максим! — пытаюсь привлечь внимание мужа, но черта с два. Все также сидит, шкаф перед собой разглядывает. — Максим, мне нужно хотя бы пятьдесят тысяч.