— Чёрт, — хватаюсь за прикушенную губу.
Нормально так отрезвляет. Поднимаю хмурый взгляд на эту маленькую садистку. Она испуганно хлопает ресницами.
— Очень невежливо, — кривлюсь я.
— А совать язык в рот незнакомому человеку вежливо? — звонко произносит она.
— О, а ты ожила, я смотрю. Значит, сработал мой метод.
— Какой ещё метод? — хмурится непонимающе девочка.
— Ты сидела вся в ступоре, как мешком прибитая. А как лучше всего вывести человека из шокового состояния?
— Не знаю я.
— Правильно, ввести его в другой шок.
Не очень я уверен в стройности этой теории, да и цель у меня была другая, конечно, но… Надо выгребать из неприятной ситуации, чтобы девочка не перепугалась и не подумала, что попала к озабоченному извращенцу.
Ты, Дымов, конечно, вообще без мозгов. Хоть бы побрился, а потом лез целоваться к Снегурке.
И про женитьбу ты отжёг. У тебя так-то жена ещё есть. Да, пусть только на бумаге, но это всё тоже предстоит решить, а потом уже невинным девочкам делать предложения.
— Так, заговорила, очнулась, давай праздник отмечать, хватит слёзы лить.
Сажусь напротив Снегурки на диван. Она смотрит с сомнением на свой зажатый в руке бокал с игристым напитком.
— За знакомство давай выпьем, — предлагаю я.
— Так мы с вами не знакомились ещё, — растерянно улыбается девчонка.
— Да, точно. А я уже как-то привык тебя Снегуркой называть.
— А я вас Бородачом, — слегка улыбается.
— О, оригинально, — потираю свою неприлично отросшую щетину. — Ну что ж, Снегурка и Бородач, отличная пара, не находишь?
— Нет, — становится тут же серьёзной Снегурка. — Я благодарна вам за то, что приютили. Я до утра как-то… у вас побуду, а потом…, — вижу, снова нервничать начинает, щёки краснеют.
— Да успокойся ты, — отмахиваюсь. — Я тебя не трону. Если сама не захочешь, — выгибаю провокационно бровь.
— Не захочу, — отрезает она испуганно.
— Ну, твоё дело. Просто ты так смотрела, когда зашла сюда в первый раз…
— Да я не ожидала, — краснеет ещё больше девчонка.
— Ладно-ладно. Мне не жалко. И на всякий случай, меня Гордей зовут. Бородач мне не слишком заходит.
— А меня Анна. И Снегурка мне тоже как-то не очень.
— М-м-м, Анна — красивое имя. Тебе подходит. Но иногда я всё равно буду называть тебя Снегуркой. Ты очень красивая.
— Неправда, — тяжело вздыхает она.
— С чего это?
Она сейчас серьёзно?
— Я знаю, что ужасно выгляжу, — неловко приглаживает свои непослушные рыжие кудряшки, вытирает слегка припухший от слёз носик.
— Это с чего в твоей голове роятся такие глупости? — прищуриваюсь я.
— С того, — начинает всхлипывать снова.
— Так, а ну-ка озвучь.
— Ну что я озвучить должна? Что не люблю я свои волосы, и эти веснушки и вообще… Вот Танька, подруга моя… бывшая, — кривится, — она всегда идеальная. Красивая, яркая. Поэтому и Игорь теперь с ней.
— Ой ты глупая, — изображаю я искренний фейспалм.
— Ты ещё урода этого начни оправдывать, что он не виноват ни в чём.
— Нет, не собираюсь я никого оправдывать. Просто у меня теперь ни жениха, ни подруги, — слёзы льются быстрее. — Я… простите. Вам, наверное, неинтересно слушать всё это.
— Поверь, мне очень интересно. Но давай сначала выпьем, — подливаю ей ещё шампанского.
Выпиваем ещё по бокалу. В голове начинает шуметь. У Снегурки глаза тоже заметно соловеют.
— О, я про горячее забыл, — спохватываюсь я.
Иду на кухню, приношу из микроволновки мясо и запечённый картофель.
— Слушай, девочка, я бы за такую еду душу продал, не то что руку и сердце, — ставлю блюдо на стол, наполняю свою тарелку едой, с блаженством отправляю в рот кусочек мяса.
— Вот и Игорь так говорил, что он меня за курник мой полюбил, — опять скорбно вздыхает девочка. — Почему так, а? — слегка заплетается у неё язык. — Он же меня с родителями познакомил, и я кольцо у него нашла. Я думала он…, — всхлипывает. — А он…
— Так, малышка, — обрываю её. — Я тебе скажу одну очевидную истину, а ты постарайся её принять. Твой Игорь редкостный мудак. И раз он тебя не разглядел, а позарился на какую-то там Таньку, значит, грош ему цена. Но главное не это. Ты сейчас не слёзы должна лить, а радоваться, поняла?
— Чему? — поднимает на меня зарёванное личико.
— Тому! Что Бог тебя отвёл от такого урода, и подруга показала своё истинное лицо. Сейчас ты поплачешь, а завтра нормального себе найдёшь. А так бы выскочила замуж, ребёнка родила этому недоноску, а потом лет через пять открылось, что он кобель, и с подругами твоими у тебя под носом отжигает. Вот тогда да, пришлось бы горькие слёзы лить. А так… Не кисни, прорвёмся.