Глава 10
Морщусь, как довольный кот, рассматривая сквозь полуприкрытые веки, как моя рыжая медсестричка раскладывает на столике какие-то блистеры с таблетками, читает внимательно инструкции. Нет, я не мешаю. Я наслаждаюсь видом. Стройная шейка, плавно переходящая в ключицы, ложбинка между моими любыми троечками. Я их фанат, бесспорно.
— Анечка, — произношу слабо. — А подай мне водички, пожалуйста, — протягиваю руку к стакану, девочка наклоняется чуть сильнее, чтобы переставить стакан ближе ко мне, а я жадно ловлю очертания её бесподобной груди в вырезе маечки. Хапнув на секунду запретный вид, сглатываю.
Горло обжигает болью, и только это возвращает адекват.
Красавица моя переоделась, сменив платье на домашний костюм, но че-е-ерт!
От этого нисколько не легче. В этих штанишках и маечке она ещё более манящая, домашняя, нежная. Так и съел бы её, как конфету, но…
Держи себя в руках, Дымов! Ты болеешь.
— Так, вот эти таблетки надо выпить сейчас, а вот это через час.
— О да, моя госпожа, — хриплю я.
— Не смешно, — хмурится девочка.
— Поверь, Снегурка, мне не до смеха, — делаю страдальческий вид.
— Ложитесь, я сейчас заварю чай с травами. Я нашла их в шкафу.
Уходит, а я улыбаюсь.
И что тебя так веселит, Дымов? Это ж на самом деле то ещё наказание, постоянно лицезреть перед собой эту вожделенную конфету и не иметь возможности даже лизнуть разок.
— М-м-м! — отчаянно ударяюсь в подушку головой.
Поправляю под одеялом снова ставшие тесными штаны.
— Что такое, вам плохо? — тут же забегает в комнату Аня.
Да моя ж ты прелесть!
— Ага, — стараюсь сделать страдальческое лицо, хотя самого смех разбирает.
Такая наивная, искренняя, нежная… Это ж находка для кого-то. Жаль, что не для меня.
— Потерпите, скоро таблетки подействуют, — заверяет она.
— Ань, — смотрю на неё жалобно, — можно попросить тебя об одном одолжении. От него мне точно станет легче.
— Что такое? — смотрит с таким неподдельным беспокойством. Хочется обнять её и целовать, целовать, целовать…
— Давай ты перестанешь “выкать”. Меня это честно напрягает.
— Это не совсем удобно, — начинает покрываться румянцем.
Да, девочка моя, я прекрасно понимаю, что ты сейчас вспоминаешь о прошлой ночи. И, конечно, был бы я джентльменом, не стал бы напоминать, но я тот ещё гад.
— Ань, — ловлю её за руку. — Я помню твой запах, — подношу к носу свои пальцы, демонстративно вдыхаю аромат, напоминая, что вчера они были в ней.
Девочка задыхается возмущением, смущением, злостью. Вижу, сейчас отпоёт меня…
— Все-все-все, — поднимаю примирительно руки. — Обещаю не напоминать тебе об этом, если мы окончательно перейдём на “ты”! — нагло улыбаюсь.
— Хорошо, — фыркает Аня и пытается сбежать.
— Стой!
— Что? — оборачивается недовольно.
— Хорошо, Гордей, — прошу настойчиво.
Фыркает опять, но выполняет мою просьбу. И только потом уходит, а я довольно щурюсь. Чёрт, почему моё имя на её губах звучит так порочно? Снова завожусь, как пацан, представив, как она шикарно могла бы выстанывать его в момент оргазма.
Господи, как переключиться на что-то, не связанное с сексом? Были бы мы в другом месте и в другой ситуации, можно было бы рвануть в клуб, снять себе парочку горячих шлюх, и забавляться с ними всю ночь.
Вытрахать их так, чтобы член стёрся и больше не просил чистых невинных девочек! Зараза! На свеженькое мясо потянуло?
Да, чёрт возьми. Особенно после той грязи, в которую меня окунула Наташка, шлюх я теперь точно не хочу.
А вот эту рыжую колючку, бля-я-я-я! Вскиплю сейчас. И вовсе не от температуры.
Ани долго нет, я включаю ящик, пытаюсь вникнуть в какую-то муру, которая там идёт.
Начинает клонить в сон. Уплываю…
А когда просыпаюсь, понимаю, что девочка тихо разговаривает с кем-то по телефону. И такие интонации нежные, что меня подбрасывает от мысли, что она помирилась со своим ушлёпком.
Убью, сучоныша!
Влетаю на кухню.
— Аня! — рявкаю грубо.
Она поднимает на меня свои глазищи, замирает удивлённо, а потом говорит в трубку.
— Бабушка, подожди секунду.
Бабушка?! — застываю я.
— Что-то случилось? — это уже мне.
А я теперь жёстко туплю, думая, как выруливать.
— Э, нет. Я просто спал, — потираю сонные глаза, — и мне показалось, что ты меня звала…
— Нет, не звала. Вам, наверное, приснилось.
Она возвращается к разговору с бабушкой, а я выхожу из кухни, даже не пытаясь возмутиться её очередному “выканью”.
Вот ты дебил, Дымов. Неадекват полнейший.