— После этого я рванул в лес, чтобы там нажраться в одиночестве, — продолжает он рассказ. — Собственно, этим я и занимался несколько дней. Но тебе повезло, ты меня застала уже во вменяемом состоянии. А потом вообще всё чудесно закрутилось, — поглаживает мою коленку.
— Чудесно закрутилось…, — произношу задумчиво. — То есть я стала такой таблеткой от депрессии? Способом доказать себе и жене, что ты мужик ого-го, и на ней свет клином не сошёлся? — прищуриваюсь. — Отомстить ей той же монетой, так?
От этой мысли становится неприятно.
— Ань, ты сейчас, конечно, сформулировала…, — качает разочарованно головой. — Но переложи ситуацию на себя. Я для тебя стал не тем же самым, разве? Той же таблеткой от измены твоего ненаглядного Игоря. Способом забыться, спасением от неизбежного провала в депрессию. Разве нет?
— Да наверное, — соглашаюсь я. — Правда, в итоге я впала в нечто более жестокое и тёмное, чем просто депрессия, — усмехаюсь с горечью.
— Вот поэтому я и разыскал тебя. Мне было важно рассказать, что я не хотел тебя обманывать. Просто нас так перекрыло друг от друга, что разговоры разговаривать не получалось, ты ведь помнишь? — гладит меня по щеке, заглядывая в глаза.
— Да, помню. Ты талантливо все разговоры переводил в горизонтальную плоскость. В этом ты мастер.
— Приму это за комплимент.
— Но теперь не рассчитывай, что я стану лёгкой добычей! Сначала штамп о разводе, а потом всё остальное, — отрезаю категорично.
— Блин, какая-то дерьмовая получается версия, — вздыхает с досадой. — Обычно говорят, никакого секса до свадьбы. А у нас до развода.
— Можем подождать и до свадьбы. Ты ведь мне предлагал, помнишь? — выгибаю бровь с вызовом.
— Да, — усмехается. — И от своих слов не отказываюсь. Разводом займусь сразу после праздников, обещаю.
— Мне показалось, что жена твоя совсем не горит желанием разводиться.
— Это её проблемы, — отрезает Гордей.
— Нет уж, подожди. Я, конечно, молодая и неопытная, но даже я понимаю, что если вы с женой прожили не один год, то развод — дело непростое и нескорое. И самое главное, твоё решение необдуманное, принятое на эмоциях. Раз тебя ранило известие о её измене, значит, ты любил её? — от этой мысли становится очень неприятно.
— Ань, — вздыхает сокрушённо, — это сложный вопрос. Мы с женой почти десять лет в браке, и да, это была моя первая любовь. Но понимаешь, люди, взрослея, меняются. И иногда не в лучшую сторону. С Натальей у нас давно копились проблемы. Несемейный она человек. Кстати, скажу сразу, детей у нас нет. Она их никогда не хотела. Да и измена это её не первая. Короче, если ты думаешь, что мой брак ещё можно спасти, то ты заблуждаешься. По-хорошему нам уже давно нужно было развестись. Но мы жили по привычке, не желая что-то менять. Её измена просто подвела нас к черте, когда уже нет смысла натягивать сову на глобус, а нужно просто признать, что дальше нам не по пути.
— Я тебе постараюсь поверить, — киваю задумчиво Гордею. — Но даже если это всё так, я не буду вступать в отношения с женатым. Это для меня табу!
Да меня бабушка саму натянет на глобус, если узнает. Нет! Такого я точно не хочу!
— И это здорово, Снегурка, — вдруг тепло улыбается Гордей. — Ты чистая, светлая девочка. Я верю, что мы не просто так встретились, — в его глазах я отражаюсь сейчас именно так. Особенной, хранимой, ценной. И это для меня, как мёд на душу.
— Я думаю, это судьба столкнула нас, — продолжает он, — чтобы мы стали друг для друга вторым шансом. И нам этот шанс нужно не упустить.
— И что ты предлагаешь, если отношения наши пока на паузе? — выгибаю с интересом бровь.
— Я буду тебя завоёвывать, — озорная улыбка трогает его губы. — За такой милой, прелестной девочкой мне будет очень приятно ухаживать. Будем ходить за ручку, разговаривать, общаться. Как тебе такой вариант?
— Он мне нравится, — киваю я царственно. — Попробуем пока лучше узнать друг друга. Как друзья. Согласен?
— А вот это сразу нет, — хмурится недовольно он. — Во френдзону меня отправить не получится. Но я обещаю, что секса у нас не будет, пока ты сама не попросишь.
— Я не попрошу! — произношу уверенно.
Протягиваю руку, чтобы закрепить договор.
— В этом упорстве главное, не проспорить самой себе, — хитро улыбается Гордей, но подаёт руку.
И мы скрепляем наш договор рукопожатием.
Глава 23
Я очень довольна собой, но уже через полчаса понимаю, что имел в виду Гордей, когда так хитро улыбался.