— С Натальей мы разводимся, ясно? — проговариваю чётко. — А с Аней у нас всё серьёзно. Ещё вопросы есть?
— Нет, — ехидно ухмыляется эта сучка, бесстыдно рассматривая меня и плотоядно улыбаясь. — Своей жене это сам скажешь. Она, кстати, сейчас вернётся. Наташа пошла проверить, твоя ли это машина стоит у подъезда. И заодно поспрашивать у бабок, у какой это шалашовки её блудный муж мог заночевать. А тут вон оно чё оказывается, — снова одаривает Снегурку убийственным взглядом.
Аня стоит в дверях с моими вещами. Лицо у неё просто пылает, глаза блестят. Нет, нельзя девочку давать в обиду. Как-то снова всё резко вышло из-под контроля. Если сюда реально ещё и Натаха заявится, будет полный пиздец.
Выхватываю у Ани вещи, торопливо надеваю. И мамаша её странная, хоть бы отвернулась, так нет, стоит, жрёт меня взглядом профессиональной шлюхи. Чёрт, только бы не вспомнить сейчас про яблоко и яблоньку. Как она такую дочь невинную воспитала?
Всё, я одет, теперь можно и проблемы решать, а то в одних трусах чувствовал я себя не слишком уверенно.
— Натаху выстави отсюда! — бросаю этой курве.
— А чего это ты мне указываешь? — подбоченивается дамочка.
— Слушай, Эллина, или как там тебя, ты на чьей стороне, я не пойму? Ты свою дочь под каток хочешь кинуть? И какая ты мать после этого?
Тушуется на секунду, а потом снова кидается в бой.
— С Анной мы позже поговорим, — бросает строгий взгляд на дочь. Аня начинает слёзы размазывать по щекам.
— Нет уж, — чеканю я. — Нахрен такие разговоры. Давай, Анюта, собирайся. Поедем из этого серпентария, пока тут взрослые тётеньки мне кости перемоют.
— Моя дочь никуда с тобой не пойдёт! — цедит мне в лицо.
В дверь звонят.
— Значит, сейчас же выйди и проводи мою жену быстро и без последствий! А потом будем дальше разбираться в наших запутанных родственных связях.
Звонок повторяется. Эвелина фыркает, но идёт в прихожую, плотно прикрыв дверь в гостиную.
Подскакиваю к Анюте, она дрожит, как осинка. Пытаюсь обнять её, но девочка отстраняется.
— Так, — психую я, с силой прижимая её к груди, — я понимаю, ситуация дерьмовая. Но в чём я опять виноват? Я откуда знал, что нас взбодрит такая… мать? — выплёвываю, как ругательство.
Всхлипывает, но уже не вырывается. Только обречённо ревёт мне в футболку.
— Ань, ты мне скажи, мать тебе звонила?
— Т-телефон в-вчера разбился, — выдыхает рвано.
— Понятно, — вздыхаю я. — Ты хочешь остаться с ней здесь?
Отрицательно машет головой.
— Пойдёшь со мной?
— К-куда? — поднимает полные слёз глаза. У меня сжимается всё внутри от этого побитого взгляда.
— Да хрен его знает, куда. Разберёмся.
— Пойду, — обречённо выдыхает она.
И меня отпускает. Со мной моя девочка пойдёт, а значит, всё у нас будет хорошо. И никакие шлюхастые мамаши нам не помешают.
Глава 29
Я отчаянно утыкаюсь в шею Гордея, дышу его запахом, стараюсь вернуть себе в очередной раз ушедшую из-под ног землю.
Господи, да когда же это закончится? — хочется заорать мне.
Похоже, каждый раз, как только мы сближаемся, в нашу реальность ураганом врываются какие-то неожиданные внешние силы, и все сносят подчистую.
С матерью у меня и так очень сложные натянутые отношения, а теперь мне даже страшно представить, что будет дальше.
Но оставаться с ней на одной территории я точно не хочу. Когда вошла, она успела меня поставить перед фактом, что не просто погостить приехала, а планирует остаться в России надолго, так как с её французом у неё случился разлад.
— Мне нужно собрать вещи, — произношу тихо.
— Вперёд, — кивает Гордей.
Но сам и не думает меня выпускать из объятий, будто чувствуя, что мне просто необходимо зарядиться от него энергией, как от батарейки.
Но наш интим нарушает вернувшаяся Эвелина.
Мамой, кстати, я называть её не слишком привыкла. Родной она мне так и не стала.
Сейчас я просто издалека чувствую её облучающий радиацией взгляд.
— Наталья ушла, — сообщает ледяным тоном. — А теперь я хочу поговорить с дочерью, — режет, не хуже ножа. — Наедине, — добавляет весомо.
Меня прошивает неприятной дрожью от одной мысли, что я услышу, как только мы останемся одни.
Гордей мимолётным взглядом тут же считывает мои чувства, он чётко видит, что этого разговора я не хочу. И я безумно благодарна ему за защиту. Он всем видом показывает, что не собирается меня отдавать на съедение кобры-мамы, выходит вперёд, задвигая меня за спину.
— Эвелина, — начинает он давяще, — если ты хочешь прочитать лекцию дочери о том, как некрасиво спать с женатыми мужиками, что она разбивает прекрасную семью твоей подруги, или ещё какую-либо подобную чушь, то я уверен, она обойдётся без этой бесполезной информации.