В кабинете становится тихо. Слышны весёлые крики адептов где-то на улице. Звук открываемого окна в приёмной ректора за стеной. Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться и чтобы голос не дрожал:
— Нет.
Впиваюсь ногтями в кожаное кресло ректора. Выдерживаю взгляд Аррана и только выше поднимаю подбородок.
— Леди Мэрвир, — начинает было Хэйдэн Драгос снисходительным тоном, — поймите…
— Я не его жена, — и снова голос дрожит, да что ж такое! — Больше нет!
— Что, простите? — ректор поворачивается в кресле, чтобы лучше меня видеть.
Цепкий взгляд Аррана молнией смещается вниз на мои руки.
Как тебе такое, «дорогой»? Меня продолжает потряхивать от дикого волнения и непонятно откуда взявшегося панического страха, но присутствие Хэйдэна Драгоса чуточку успокаивает.
Пока он здесь, Арран ничего мне не сделает. Откуда-то я знаю это, чувствую.
— Господин ректор, — я выхожу из-за кресла мистера Драгоса, но продолжаю стоять так, чтобы его массивный деревянный стол разделял нас с Арраном.
Кладу правую руку себе на грудь, где висит на ленточке карточка с моим девичьим именем.
— Моё имя Лея Виальдо, именно под ним меня признали драконы-основатели. Не Мэрвир, господин ректор. Виальдо. Кроме того, — я задираю манжету блузки на левой руке, демонстрируя чистое запястье. — На мне нет больше метки истинной Аррана Мэрвира. А это значит…
В пару шагов Арран оказывается рядом, я и вскрикнуть не успеваю, как руку пронзает боль от его грубого захвата. Он дёргает меня к себе и жадно вперивается взглядом в моё бедное запястье, абсолютно чистое, даже царапины успели зажить, затем смотрит на меня с такой лютой ненавистью, что я вся сжимаюсь и боюсь сделать вдох.
— Как? — рычит он, сжигая взглядом. — Как ты это провернула, дрянь?
— Мэрвир! — раздаётся удивлённо-предупреждающий возглас ректора.
Арран закрывает глаза, делает глубокий вдох, затем открывает их снова. Кажется, он снова владеет собой.
— Мне плевать, что ты навертела с этой меткой, Лея, — произносит он медленно и с расстановкой, будто для отсталой. — Уверен, всё можно исправить и вернуть её на место. Но в любом случае. Это. Ничего. Не меняет. Ты всё равно моя жена. В глазах общественности и страны. Ты соберёшь вещи. Сейчас же. Дома… я с тобой разберусь.
Его взгляд подчиняет, заставляет склонить голову, но я не должна, нет, потому что тогда это точно конец. Опускаю глаза, боковым зрением замечаю ректора, который внимательно наблюдает за нами, но не вмешивается.
Но ведь он неспроста вызвал меня к себе в кабинет, а не просто вручил разгневанному супругу. А ещё Хэйдэн так кичится соблюдением правил и следованием воле драконов-основателей…
Вдох, выдох. Вдох, выдох.
— Нет, Арран. Я никуда не поеду, — тихим шёпотом, опустив глаза вниз. — Меня приняли в Академию, и я… остаюсь.
Выпаливаю это и вся сжимаюсь, закрываю глаза, ожидая чего угодно, но не того, что случается. Руки Аррана властно ложатся мне на плечи, мягко, но уверенно он отводит меня чуть в сторону, очевидно, желая поговорить без лишних ушей. Насколько это возможно сейчас.
Я зажата между ним и стеной. Он близко, неприлично близко. Вдыхаю аромат свежести и терпкого мужского одеколона. В небрежно расстёгнутых верхних пуговицах его белоснежной рубашки видна мощная шея и верх мускулистой груди.
Я не смотрю ему в глаза, потому что не хочу бросать вызов. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Чтобы мы перестали друг друга мучить, и каждый пошёл своей дорогой. Но у него другие планы.
Одной рукой Арран упирается в стену где-то на уровне моих глаз. Второй рукой приподнимает мой подбородок, заставляя взглянуть на него.
В ярко-синих глазах плещется недоверие и непонимание.
— Почему? — тихим грустным голосом, так на него не похожим. — Ты ведь сама прекрасно знаешь, Лея. Ты моя. Была, есть и будешь.
— Больше нет, — шепчу едва слышно, часто моргая, пытаясь унять сырость на ресницах.
— Да, — настаивает он низким бархатным голосом. — Да. Ты моя истинная. А истинностью не разбрасываются, глупенькая.
Смотрит на меня снисходительно, треплет по щеке как собачонку какую-то, склоняется ко мне, уверенный, что я вмиг обмякну и потеку от его близости и этой небрежной ласки, как все остальные его…
Вспоминаю в ярких красках и пухленькую раскрасневшуюся блондинку, и надменную принцессу, и это только те, кого мне «повезло» увидеть своими глазами, а сколько их было на самом деле? И сколько будет ещё? И это он МНЕ сейчас будет предъявлять за истинность?