— Лея, — проговаривает Ри как-то непривычно-смущённо.
Я хмурюсь и даже поворачиваю голову, чтобы рассмотреть очертания её лица, тонущие во мраке.
— А ты совсем-совсем не хочешь домой?
Задумываюсь на мгновение, затем отвечаю:
— Дом это место, где твои близкие, Ри, кого ты любишь, и кто любит тебя. А тот замок в столице, в котором я жила несколько дней, он не был мне домом. И если ты о нём, то нет, я совсем-совсем не хочу туда возвращаться.
— А твой муж? — не унимается Ри.
— Бывший муж, — вставляет свои две копейки Мэл из-за спины.
— Неважно, — отмахивается Ри. — Так вот, твой муж, какой он был с тобой?
— Не знаю, что сказать. На самом деле, мы мало общались.
Ты всего лишь жена. Цени, что имеешь и знай своё место.
Главная добродетель женщины это покорность. Не вынуждай меня учить тебя ей. Тебе не понравится.
Как ты это провернула, дрянь?
Ты понятия не имеешь, на что я способен. Потом не жалуйся и не ной.
Даже под тёплым одеялом меня передёргивает от одной только мысли о льдистых синих глазах. Да уж. Ни одного хорошего воспоминания. Даже сожалеть не о чем.
— А как это было у тебя в первый раз? Ведь было?
На удивление, даже Мэл за спиной не возмущается, и затаила дыхание в ожидании моего ответа.
Девочки такие девочки, всем жуть как интересны сплетни более опытных подруг. И я их прекрасно понимаю, сама была такой же.
— Было, конечно, — забрасываю руки за голову.
— И как? Сильно больно, м?
— Сначала больно, потом терпимо, — пожимаю плечами.
— А потом? — Ри садится в постели, целиком кутаясь в одеяло, и подаётся вперёд всем телом.
— А потом всё закончилось.
— И тебе понравилось? — шепчет Ри.
— Не думаю, что хоть кому-то из женщин это может нравиться. Но ради любимого мужчины можно и потерпеть.
— То есть, ты его всё-таки любишь? — не унимается Ри.
— Тогда думала, что люблю.
— А сейчас?
— А сейчас, — зеваю, — я хочу спать.
Отворачиваюсь к стенке, закрываю глаза и начинаю перед мысленным взором старательно рисовать магические плетения, которые учила сегодня.
— А Олфа говорила, что с Пенсом на сеновале видела небо в алмазах! — никак не угомонится Ри.
— Твоя Олфа та ещё шлюшка, — сонно ворчит Мэл, — она с кем только не видела тех алмазов, слушай её больше.
— Говорила, что только с Пенсом, а вот Дилан был груб и…
— Ой, всё, Ри! — ворчит Мэл. — Будь так добра, избавь от подробностей! Не сравнивай нашу Лею и Олфу, к которой только ленивый под подол не лазил.
— Так не в этом дело, а от мужчины зависит, я думаю! Как бы так знать заранее, чтобы смотреть на небо в алмазах, а не терпеть? Никак, наверное…
— Да есть вещи и поважнее тех самых алмазов, не думаешь?
— Просто если даже с таким, как Арран Мэрвир, приходится терпеть, то я уже и не знаю… Лея, ты спишь?
Вот же, бездна, кто только меня за язык тянул? Хотя девочки явно не станут болтать о том, что узнали, но как-то всё-таки некрасиво получилось, будто грязное бельё своё вывалила. Не хочу больше развивать эту тему. Делаю вид, что сплю.
— Может, не в Мэрвире дело? — шепчет Ри. — Я слышала, есть женщины, которым в принципе не нравится «это».
— Боже, Ри, у неё был первый раз, я не знаю ни одну, кому бы в него понравилось.
— А я знаю.
— Угу, Олфу с её сказками. Всё, спи, надоела.
— Я просто пытаюсь собрать информацию.
— Не рано тебе? Ты даже ни с кем не обручена.
— Ну и что.
— Я спать. Завтра длинный день.
— Спокойной ночи, девочки.
— Спокойной ночи.
Они замолкают, а я ещё долго лежу с сомкнутыми ладонями под щекой и широко раскрытыми глазами.
В наш первый раз Арран не был груб. Но и нежен особо не был. Он был… отстранён. Да, пожалуй, это самое точное слово. Просто сделал, что должен, и ушёл. А я убедила себя, что всё в порядке. Что так у всех.
А, выходит, не у всех, и кто-то видит небо в алмазах. Даже в свой первый раз.
Так, ну всё, спать. Завтра длинный день. И бестолковая боевая подготовка с магистром Викасом.
Я, как самая ответственная и правильная, не пропустила у него ни одного занятия, в отличие от девочек. Может, завтра как раз стоит сделать себе поблажку и сослаться на женские дни? И вместо дурацкой игры в мяч повторить зелья для лабораторки? Наверное, так и сделаю.