Стоило мне снова прикрыть глаза, как вдруг меня снова пошатали:
- Тетечка, тетечка! – трясли меня, пытаясь вытрясти из меня набегающий сон. – Ну дай работу!
- Ну… - посмотрела я сонно на трудоголиков. – Ну… Эм… О! Прибраться в избе, чтобы все было чисто и уютно!
Только я это проговорила, как бисов, словно ветром сдуло. Я помяла тряпку под головой, пахнущую сыростью и улеглась спать, проверяя ребенка.
Я почувствовала отрыв от реальности и погрузилась в мутный сон, напоминавший темный омут. И в этом омуте меня обняли сильные руки. Мягкие губы раздвигали мои губы поцелуем. Нет, до чего же впечатлил меня этот красавец, раз всю ночь чу…
- Тетенька! – трясли меня так, что меня валадало из стороны в сторону. Что там случилось? Пожар? Горим? – Тетенька! Мы все сделали! Со всем управились! Дай работу, а?
Глава девятнадцатая
Я дернулась, видя над собой три черные пушистые рожицы.
- Тетенька, вставай! Мы все убрали! – слышался хрипловатый голосок, словно говорит простуженный ребенок.
- Ну прямо все-все! – кивал рогатой головешкой второй бес.
- Тетенька, а куда мусор девать? - послышался голос третьего.
- Куда-нибудь! – зевнула я, проверяя спящую дочку и накрываясь одеялом.
- Тетенька! – снова стали трясти меня, когда я закрыла глаза. Мысль о том, чтобы отнести их всех на перекресток не казалась мне очень странной. Наоборот! Очень здравой! «Замучают!», - слышался голос упыря. Кажется, мельник был прав!
- Дай работу! – трясли меня, когда я чуть-чуть приспустила одеяло.
- Хрю! – сделала один пятачок, а светящиеся в темноте глаза придавали бодрости даже самым уставшим тетенькам.
Сон про водяного досмотреть не дали!
- Так,- туго соображала я, прикидывая, куда бы послать чертей. – Дров нарубить! Раз! Молока принести парного – два! Мельницу починить – три!
Стоило мне сказать все это, как бесы тут же исчезли, оставляя меня наедине с разбуженной хнычущей дочкой. Миленка, кажется… Имя –то какое красивое… Милена. Он слова «милая». И правда, такая милая девочка, что прямо не знаю, куда и поцеловать.
- Мама здесь, - прошептала я, прижимая к себе кроху. – Не надо плакать… Мама тебя в обиду не даст! Все у нас с тобой будет!
Я сделала валик между собой и ребенком, укрыла ее, чтобы не простудилась и снова улеглась. От печки шло успокаивающее, убаюкивающее тепло. Очень полезное в утренней прохладе.
- Простите! – заметила я, снова возвращаясь в мечты. Водяной, или кто-то очень на него похожий, стоял с вытянутыми для поцелуя губами и ждал, когда я снова усну. Я обняла его, откинула голову и сон понесся по новой, но уже не по самой приличной колее.
О! Как растревожил красавец мое женское одиночество, раз тут же снится начал! У меня с роду таких красивых мужиков не было!
В эротишно-прекрасном сне, красавец томно положил мне руку на щеку и произнес почему-то хрипло-писклявым голосом:
- Тетенька! Дай!
- Что?! – дернулась я, не понимая, что происходит.
- Тетенька! Дай! – снова писклявым голосом требовательно повторил красавец и моргнул, видимо, сам не ожидая от себя такой соблазнительности и очарования
- Ну да-а-ай! – жалобно повторил красавец во сне. И снова моргнул. Но на этот раз дважды. – Ну че тебе стоит!
Нет, мне-то ничего! Я как бы сегодня морально – фригидная женщина!
И тут меня толкнули в плечо.
Я разлепила глаза, видя, как на мне сидят трое.
– Дай работу! – заорали бесы, радуясь и переглядываясь.
Я поняла, что поспать они мне не дадут! Ну никак! Поэтому придется довольствоваться теми крохами сна, которые я урвала. Лениво встав с печки и прижав к себе Миленку, я увидела, что в доме вынесено все! Вот прямо все! И даже стол вместе с люлькой. Печка осталась, видимо потому, что ее не смогли демонтировать!
Первой мыслью было, что это таинственный Алексашка решил ограбить меня на алименты. Может, он и мой бывший. Но как колдун он все еще нынешний!
- Мы все убрали! – гаденько хихикнули бесы. – Как и просила! Мы печку только убрать не смогли!
И на том спасибо!
Я открыла дверь, видя, как старая мельница на ладанку дышит, скрипя из последних сил. Кажется, она выглядела немного лучше!
- Так, а где молоко парное? - спросила я, осмотревшись.
Мне показали ведро, а в нем, что только не плавало! Понятно!
- А дров нарубили? – спросила я, вздыхая.
- О! Дров мы нарубили! Не зря же в деревню бегали! Там мы таких дров нарубили, мама не горюй! – выпятили пушистые грудки маленькие чертята.
Глава двадцатая
Каких дров в деревне?