Встречаюсь с Яром взглядом и попытки мои заканчиваются провалом, он хмурится, а я во всю улыбаюсь.
Молодо — зелено. И такие казусы случаются. Не хочу ни в чем винить молодую девчонку, но один вопрос меня все же волнует:
— Это твоя невеста?
Потому что точно помню, он говорил, что не женат.
22
Яр подходит ближе, мягкой поступью тигра. Я слежу за его движениями и мне не хочется бежать как от хищника, а наоборот смотреть и любоваться плавностью движений, не удивлюсь если он и танцует так же пластично.
Подавляя неловкость и смущение, смотрю на этого, во всех планах гармонично сложенного мужчину. Во второй раз не хочется бежать, отговариваясь нелепой отмазкой. Ну взрослая же женщина, не должна уже так явно реагировать на полуобнаженного мужчину.
Я все жду, что он пошлет меня, но этого не происходит, терпеливо отвечает на вопрос:
— Инга? — он выгибает бровь. — Нет. Почему ты спрашиваешь?
Так значит Инга.
— Просто хочу понять для себя кто она, потому что она только что пыталась выгнать меня из этого дома.
Он хмурится и взгляд его суровеет, прорезается четкая складка между бровей, хочется разгладить ее и сгладить этот хмурый взгляд.
— В этом доме имеет силу только мое слово. С Ингой я разберусь. Такого больше не повторится. Ты вольна здесь оставаться столько, сколько захочешь.
Из меня вырывается короткий смешок.
— Даже когда сильно надоем? Рано или поздно даже самый хороший гость надоедает. — поясняю на его повторно вздернутую бровь.
— Не думаю. — очень серьезно отвечает, без тени сомнения. — Она всего лишь наемный сотрудник и если забыла свои обязанности я ей напомню. Тебе не нужно об этом переживать.
— Так в чем же ее обязанности? — очень боюсь услышать неутешительный ответ.
— Всего лишь помощница.
Так все таки не адвокат. Выдыхаю с облегчением. Боялась это услышать и разочароваться. Не сомневаюсь что молодые сотрудники могут обладать необходимым опытом и прыткостью, но наше знакомство с самого начала не задалось и вряд ли в дальнейшем сложится.
— И зачем же она пришла?
— Доки привезла.
Но я не видела в ее руках никаких документов, даже сумочки! Зачем ему врать мне? Я хмурюсь, но не решаюсь спросить. все это походит на допрос ревнивой жены, а я ему никто чтоб так явно уличать его во лжи, для чего-то ему нужной.
Ярослав смотрит на смарт часы.
— Адвокат прибудет через пол часа. Мне нужно еще принять душ, до его прихода. — его взгляд падает на мои босые ступни и разгладившаяся было межбровная складка вновь вырастает.
— Ты снова босая? — смотрит на меня с укоризной, делая шаг ко мне.
Поджимаю босые пальчики, сам-то он в легких спортивных кроссах. Уже понятно, что в этом доме не принято ходить босиком, но я так не привыкла. Предупреждая его намерение снова взять меня на руки, отпрыгиваю на ковер.
— Тогда мне тоже не помешает переодеться. — огибаю его, направляясь к лестнице.
Яр окидывает молчаливым взглядом мой свободный стиль в мягких домашних брючках и миленьком белом свитшоте с рукавами три четверти.
— Ты во всех образах хороша.
Я сбегаю по лестнице вверх, оставаясь в легком недоумении. Вот и к чему был этот комплимент?
Быстрее Яра взлетаю на второй этаж, чтобы он не успел меня обезоружить, схватив на руки, без предупреждения и разрешения. Я снова от него бегу, включая режим гончая — вижу цель, не вижу препятствия.
Мечусь по комнате, даже не собираясь переодеваться. И чего так снова взбудоражилась? Подумаешь, «хороша во всех образах». Это ли повод для переживаний?
Телефон на прикроватной тумбе отвлекает приходящими сообщениями. Похоже меня потеряли родители, сообщений от мамы уже десять штук!
Не успеваю просмотреть и одного, звонок от отца скрывает окошко мессенджера.
— Привет, пап, — отвечаю не мешкая.
Слышу его обеспокоенный голос:
— Здравствуй доча, где ты сейчас? — узнаю папин командный голос без особых расшаркиваний — сразу к делу.
— У одного хорошего знакомого.
— Кто это, я его знаю? — тут же настораживается.
— Не думаю, пап. Это новый знакомый. — и снова как в юности допрос с пристрастием: где ты и с кем ты⁈
— Так-так, значит Руслан мне правду поведал, что ты у незнакомых людей сейчас живешь.
И тут муж подсуетился, нажаловался отцу, заставляя меня тихо негодовать.