— И вот на этого засланца ты меня променяла? Ты хоть знаешь кто он? — смех Руслана больше похож на истерику сумасшедшего. — Ты знаешь, какая слава о нем ходит по столице? Я хоть женился на тебе, а он завидный холостяк да не женится ни на одной бабе никогда. Его основная задача пользовать таких дырок как ты, пока они могут принести хоть какую-то пользу. — зло сплевывает на пол. — Думаешь на тебе женится? Ха три раза, да он женщин меняет как перчатки, сегодня одна — завтра другая, новая и чистая, ты же давно потеряла свою ценность.
Напоследок хочет задеть меня словами, но больше обидно становится за Яра, чем за себя, вот так быть облитым помоями. Даже если и заслуженно, неприятно и мерзко. И стыдно за поведение почти бывшего мужа, так низко пасть, что выливать тонны грязи на победившего его соперника. Руслан никогда не умел проигрывать достойно. И сейчас ему не удается сдержать лицо и достойно принять поражение.
— Он хотя бы свободен и не лезет на чужих баб при живой супруге. — чеканю я.
29
Еще одно движение, которое я уже хорошо рассматриваю и Руслан в прямом смысле прикусывает язык от удара в челюсть. Эк он неосторожно забыл его убрать. Сам виноват, никто его за язык не тянул говорить гадости.
Руслан сплевывает кровь лежа на полу, распластавшись на боку кажется он уже не в себе.
— Как ты? — прозвучал вопрос. Яр высится надо мной обеспокоенно всматриваясь в лицо.
— В порядке. — хотя вряд ли можно назвать порядком раздрай чувств.
Яр помогает мне встать придерживая за локоть. Совсем не лишне, поднимаюсь на ослабевших ногах. Яр бережно придерживает под локотки, закрывая собой обзор на поверженного.
Я поспешно, в последний момент, сгребаю всю кучу, как попало, прижимаю к груди местами скомканную бумагу. Плевать, мне не нужна ее целостность, сжечь бы быстрее всю эту кипу.
В крепких надежных объятьях становится спокойнее, начинаю понемногу скидывать напряжение, сковавшее меня. Я машинально перебираю ногами, двигаясь за Ярославом. Мысли наконец обретают ровный строй, порождая множество вопросов. Откуда он здесь? Как он нашел меня так быстро? По моим ощущениям я сидела целую вечность над этими бумагами. И вместе с тем разливается тепло благодарности за помощь, за то, что вовремя появился в нужный момент.
В приемной толпится куча народу, все сплошь в черном. Это телохранители Ярослава, догадываюсь я, оттесняют несколько человек в форме охраны бизнес центра. Один человек даже лежит лицом в пол. Похоже тут тоже произошла кратковременная схватка.
Этот удивительно, имея такую внушительную команду «поддержки», Яр не воспользовался преимуществом силы, а вошел один в кабинет. Возможно, он чувствовал в себе силу или действовал из каких-либо своих соображений, но все равно это восхищало. Яр не прятался за спинами широкоплечей охраны. Он и сам кому угодно даст фору в силе и выдержке.
Яр перебрасывается парой фраз с начбезом. Иду рядом с ним с прижатым комком бумаг к груди, немного глупо выглядящей, ощущая эту силу и защищенность.
В лифте мы спускаемся одни. Охрана спускалась в другом лифте. Ворох вопросов в моей голове достигает своего апогея и они рвутся наружу.
— Как у тебя легко это вышло. Я даже не все приемы успела заметить, такая быстрота реакции. — не удается сдержать восхищения в голосе.
— Годы и годы тренировок. — загадочно улыбается Яр, что возникает еще больше вопросов.
Неловкая пауза заполняет все небольшое пространство лифта, а продолжения так и не следует.
— Ты неплохо владеешь приемами самообороны, учился где-то? — делаю вторую попытку разговорить его.
— Было дело. — и молчит. Я же сдохну от любопытства теперь!
— Шаолинь? — предполагаю в шутку.
— Практически.
— Ты ему руку сломал!
— Нет. Может останется небольшое растяжение, но к делу его не пришьешь. Я дал слово, что буду применять силу только во благо. Это часть обучения.
Я задумываюсь, а во благо ли пользует силой Рус и прихожу к неутешительным выводам. Мерзко на душе становится, что вот с таким гнилым человеком я прожила много лет. И если он останется без языка мир много не потеряет.
— Что за бумаги? — указывает Яр на кипу прижатую к груди. — Зачем ты вообще сунулась к нему?
Сминаю в руках всю кучу, вцепляясь ногтями в скользящие края. На глаза наворачивается предательская влага. Как подумаю, что одним росчерком Руслан хотел лишить меня детей, сердце сжимается в болевом спазме, давая выход накопившемуся.