Я сделала вид, что поверила. Но…
Все было слишком странным…
Ведь я точно знала, что прошедшие пару недель были реальными! Мои чувства были реальными…
Это все не могло мне просто присниться…
Мне было плохо.
А еще меня пытались убедить в том, что у меня родился мальчик. Конечно, УЗИ могло показать неправильный результат. Только… Вадик уж очень сильно мечтал о сыне. Потому я подозревала, что он как-то причастен к резкой смене пола нашего ребенка.
Все вокруг мне твердили, что я была без сознания около трех недель. То есть, с 15 мая, когда мне и сообщили об исчезновении брата. Последний день, который помню я – 5 июня. Пришла в себя я 10 числа.
Если верить врачу, маме и Вадиму, то без сознания я провела больше 3 недель. Как-то неубедительно, учитывая, что я очень быстро восстановилась после такой продолжительной комы.
А если верить себе, то из моей жизни выпало 5 дней. Как такое возможно? Я тогда потеряла сознание. Может, родители вызвали Вадима? Не удивлюсь, если это он все организовал. Но как? Снотворное, психотропные препараты? Может, я реально головой ударилась?
Не верю Вадиму… Никому не верю… Кажется, что вокруг все врут. Я стала центром какой-то непонятной для меня игры!
И главное, я перестаю верить самой себе…
Ведь я была уверена, что скоро у меня появятся доказательства того, что это все подстроил Вадим. Я пока не знаю, зачем это ему. Наверное, так жестоко он решил меня вернуть.
Я надеялась, что дома, куда меня везла из клиники мама, найду какие-то зацепки…
«Дома»…
Жилище, в котором я три месяца жила с Вадимом, никогда не было моим домом. Высокие потолки, огромные двери, вдвое выше меня, идеальный ремонт в минималистическом стиле, мраморные детали. У каждой вещи было свое отведенное место, и не дай Бог, чтобы хотя бы одна из них выбилась, нарушая общую картину идеальности.
Дорого-богато, но совсем неуютно. Будто это не дом, а тюрьма.
Я днями напролет драила потолки, стены, полы. Потому что появление малейшего пятнышка бы нарушило эту идеальную картинку, к которой так стремился Вадим.
Он ругал меня за это. Потому что для уборки, готовки и прочих «грязных», по его мнению, дел есть прислуга.
А я думала, что он так заботится обо мне и о нашей малышке. Мужчины часто считают беременных женщины подобием мыльного пузыря, настолько нежного, что он может лопнуть и сдуться в любой момент.
Все по-разному переносят этот период. Мне вот совсем не хотелось сидеть на месте и целыми днями лежать на диване.
На самом же деле его упреки были проявлением вовсе не заботы… Уже сейчас, когда я сбросила розовые очки и смогла анализировать нашу с ним совместную жизнь без них, я вижу, что тогда Вадик демонстрировал всю свою токсичность. Пусть пока еще не ко мне. Но это было звоночком, на который я вовсе не обращала внимания.
-Мам… - наконец, я развеяла тишину. –Нашла новую домработницу? – хотела ее подловить, увидеть ее реакцию.
-Зачем? Екатерина отлично справляется, - она и глазом не моргнула.
Получается, никто никого не увольнял?
-Мамуль… - она уже сворачивала на улицу, на которой находился дом Вадима. –Может, я к Вам поеду. Мне как-то не по себе.
Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее я начинала нервничать. И пусть до этого я была настроена решительно, сейчас мне совсем не хотелось возвращаться туда, где все произошло.
-Лисичка, это что еще за новости? – очень холодно ответила, а мое тело пробрало до дрожи. –Твой сын тебя заждался. Ему нужна материнская ласка и забота.
-Не уверена, что справлюсь…
-У тебя есть я, ты всегда можешь на меня рассчитывать, - и в этом я тоже не уверена. –А еще Вадим нанял такую замечательную няню для Валерика.
Валерика… По телу разлилось приятное тепло.
Когда только узнали о беременности, сразу решили, что назовем ребенка Валерией или Валерием. В честь покойного отца Вадима, с которым мне не довелось встретиться.
А что, если я, действительно, все это время спала?!
Мне почему-то так сильно и резко захотелось, чтобы это было правдой! И чтобы этот ребенок был моим! Все остальное было неважно. И тогда Вадик мне бы не изменял… И родители бы не переставали любить.
В душе затеплилась надежда.
Мне на самом деле хотелось увидеть малыша, взять его на руки, подарить всю свою любовь.
Но когда я подошла к кроватке, где кроха сладко спал, я почему-то не смогла этого сделать. Между мной и малышом находился широкий психологический барьер, который мне еще предстояло преодолеть. А пока я не могла притворяться.
Потому что, глядя на этого размеренно спящего мальчика, я совсем ничего не чувствовала… Он был для меня совершенно чужим.
***
Вместо зацепок – только подтверждения слов мамы и Вадима.
Все мои вещи были на месте! В моем шкафу… В том же порядке, что раскладывала их я – от белого до черного с соблюдением цветовой гаммы. Вадим всегда был помешан на чистоте и порядке во всем, потому приучил к этому и меня.
Мой банный халат висел на вешалке в ванной комнате. Я даже понюхала его, надеясь учуять запах чужих духов, что бы говорило о присутствии другой женщины. Но он приятно пахнул стиральным порошком.
И, что окончательно заставило меня усомниться в своей теории виновности моего мужа во всех смертных грехах, все мои украшения были на месте! Те самые украшения, которые я якобы отнесла в ломбард и на вырученные деньги собиралась снять квартиру.
Кстати! Я опять, как ненормальная, стала искать подтверждение тому, что я не схожу с ума. И все, что со мной было, не было плодом моего воображения. Я поехала по адресу, куда должна была заехать. Надеялась, что хозяин квартиры вспомнит меня, скажет, что общался со мной! Но мне открыл совершенно другой человек и сказал, что он здесь проживает со своей семьей и никакая комната никогда не сдавалась.
Наверное, я должна была радоваться. Ведь это бы означало, что моя жизнь не сломана, что все еще можно восстановить. Но я продолжала сходить с ума.
Потому что, несмотря на то, что факты говорили об обратном, я до сих пор была уверена, что все не так. Что мне все врут…
***
-Милая, я соскучился! – Вадим залез под одеяло рядом со мной. А я читала какую-то книгу и совсем не улавливала ее смысла. Потому что мысленно была где-то в другом месте. –Что читаешь?
-Да так… - отложила книгу на тумбочку. –Вадим?
-Что, родная, - он поцеловал меня в плечо.
Перед глазами всплыла картина, как мой муж нежно целует кудрявую красавицу, испуганный взгляд которой застыл на моем лице.
Я попыталась отогнать наваждение, чтобы хоть слегка скрыть свое отвращение к человеку, который сейчас был рядом.
-А почему ты так страстно желал, чтобы я родила тебе именно сына? – он отстранился. Его глаза хищно заискрились.
Я помню этот взгляд… Точно так же он смотрел на меня в больнице, когда говорил, что я пожалею о своем решении уйти от него.
Он несколько секунд обдумывал свой ответ, а потом сказал совершенно банальное:
-Все мужчины мечтают о наследнике.
«Все мужчины изменяют», - опять вспомнилось его утверждение – попытка стричь всех под одну гребенку.
-Вадим, а ты смог бы мне изменить?
Я пыталась понять его реакцию на мои слова. Надеялась, что он скажет что-то, что его выдаст. Но он, игриво вздернув одной бровью, ответил так, что в другой раз я была бы на 100% уверена, что он говорит правду:
-Алиска, ну ты чего? Я люблю тебя одну. И никто мне кроме тебя не нужен! К чему такие вопросы, дурочка? Сильно же ты головой стукнулась, раз считаешь, что я могу променять свой уникальный драгоценный бриллиант на пустышек, которых миллион.
Он попытался снова меня поцеловать, но я не дала этого сделать. Еще не хватало, чтобы он стал распускать свои подлые ручищи. Не хочу… Не верю.
Хотя уже начинаю верить.
Не знаю, что мне делать. Я запуталась.
-Вадим, я пока посплю в другой спальне. Прости… Мне надо собраться с мыслями. Я должна подумать…