— Но? — устало спрашиваю.
Из-за их криков так и не удалось поспать, голова раскалывалась.
— Я заберу у тебя Сергея, — говорит с садистской улыбочкой.
— Не посмеешь!
— Солнышко, пора понять, чтобы ты осталась со мной и образумилась я готов на все. Если же ты будешь и дальше упрямиться, бегать, искать журналюг и сливать им информацию, мне не составит труда, представить тебя психованной алкоголичкой. Будут подлинные справки, свидетели, все, что потребуется, плюс лучший адвокат. Я в суде тебя так размажу, что никто тебе котенка не доверит, не то, что ребенка, — нежно гладит меня по волосам, — Я надеюсь, мы поняли друг друга.
Я тогда знала, он не блефует и поступит именно так. Это не любовь… это ад…
Почему он в меня вцепился? На этот вопрос я так и не нашла ответ.
Тогда я высказала ему многое, обзывала, плакала, истерила.
Потом постаралась взять себя в руки. Выход должен быть. И я его найду. А пока нет смысла злить своего палача и его помощницу.
Наоборот, надо стараться усыпить бдительность Глеба. Пусть думает, что я смирилась.
За это время Люду и папу выписали. Сестра чувствует себя лучше с каждым днем. Иногда муж позволяет мне с ней общаться.
С папой дела обстоят хуже, потому как Анжела никуда не делась, и треплет ему нервы. По моей просьбе, муж отправил папу с реабилитационный санаторий в другой город. Чтобы отец был как можно дальше от исчадия ада, которую он продолжает любить.
Глеб перед папиным отъездом разрешил нам увидится. Я едва сдерживала слезы, за короткий промежуток времени, из довольно крепкого и статного мужчины, папа превратился в старика. Руки дрожат, говорит с трудом, и взгляд… там столько боли, что я задыхаюсь.
Хочу помочь, успокоить, но понимаю, что от предательства нет лекарства. Слова утешения не помогут.
Во мне закипает еще больше ненависти. Они должны ответить за все! Анжела, к ней в этот момент испытываю больше злости, чем к мужу. Из-за нее папа в таком состоянии. А ведь он души не чаял в ядовитом адском существе.
Ничего, всему свое время. Я терпелива. Вы еще за все ответите.
Обняла папу, сказала, что все будет хорошо, что я безумно его люблю. Не позволила себе заплакать.
Встреча добавила еще больше решительности.
Я даже нашла в себе силы поблагодарить Глеба.
— Если хочешь, чтобы я поверил в твою искренность. Ты знаешь, какой должна быть благодарность, — медленно облизывает губы.
— Я еще не готова, — отвечаю и быстро прячусь в ванной комнате.
Я могу заставить себя улыбаться, мило с ним общаться, но близость — это табу. Никогда с ним не лягу. А без нее он не верит мне, всегда настороже. Но я не теряю надежды, знаю, у меня непременно все получится.
Анжела все это время живет с нами. И я даже рада этому, потому как она очень ревностно следит за Глебом. Притыкает ему, даже если уловит не тот взгляд в мою сторону. Это помогает мне, иначе, боюсь, он бы уже осуществил задуманное и вряд ли бы спрашивал моего согласия.
Она готовит, убирает, взяла на себя всю домашнюю работу. С Глебом у них натянутые отношения, они часто ругаются. Постоянно друг другу угрожают. Страсти с боку мужа к ней я не вижу.
Под напором Анжелы, муж съехал из нашей спальни. Теперь спит в комнате Сергея. Анжела спит в гостиной. Сколько еще он думает продолжать этот цирк, не имею понятия. Неужели реально верит, что я приму его правила, покорюсь и мы заживем счастливо втроем?
Я практически не выхожу из комнаты. Закипаю от ненависти к своим мучителям.
За это время всего пять раз Глеб разрешил мне поговорить с сыном. Это очень больно, невыносимо тяжело, когда мать разлучают с ребенком.
Не позволяю себе отчаиваться. Даже не плачу больше. Стараюсь быть максимально собранной. Жду подходящего момента, чтобы осуществить задуманное.
Хлопок входной двери. Глеб появляется на пороге.
— Ой, кто пришел! — Анжела тут же выбегает и виснет у него на шее. — Завтра такой день! — расцеловывает его в обе щеки.
— Задушишь, — морщится и освобождается из ее хватки. — А любимая жена не хочет поздороваться с мужем? — косится в мою сторону.
— Привет, — выдавливаю из себя улыбку.
— Ты уже решила, в каком платье пойдешь на вечеринку? — спрашивает, подмигивая мне.
— На какую вечеринку? — Анжела упирает руки в бока.
— Сотрудники устраивают в клинике. Типа сюрприз для руководителя. Подлизаться хотят, — гадко смеется.
— А я? — Анжела хмурится.
— Ты дома, Анж. Я иду с женой, — смотрит на меня как голодный зверь.
— Она тебя опозорит! Ей веры нет! — выкрикивает Анжела.
Глава 24
— Она будет ангелом, — подходит вплотную, хватает меня за подбородок, поднимает мою голову. — Она же хочет увидеть сына. А если мне что-то не понравится, — ухмыляется. — В общем, ты знаешь, солнышко.
Как же хочется высказать ему все, что накопилось в душе, причинить боль и душевную и физическую. Только нельзя. Пусть думает, что я покорилась.
— Ты ей веришь? — фыркает Анжела.
— Я верю, что моя жена благоразумна и не станет рисковать сыном.
— Я тоже хочу пойти! Глеб, я устала быть на вторых ролях! Сколько лет прячемся по углам, я всегда в тени! Достало! — топает ногой, переходит на крик.
— Мария — моя жена официально. В каком качестве пойдешь ты? А? Хочешь испортить мне репутацию?
— Сколько это будет продолжаться?! — она отталкивает меня, становится между мной и Глебом, упирает руки в бока.
— Что тебя не устраивает? От мужика ушла, живем вместе, все твои хотелки оплачиваю, — морщит нос.
— Она! — тыкает в меня пальцем. — Она мешает нашему счастью! Глеб! Мое терпение не безгранично! Если я открою рот, то твоя репутация… ммм… от нее ничего не останется.
— И от своего комфорта ничего не останется, — ухмыляется Глеб.
Я ухожу, достали их перепалки. Перегрызли бы друг другу глотки уже, воздух сразу бы чище стал.
Сколько еще этот ад будет продолжаться?
Муж появляется в комнате спустя тридцать минут. Все это время они с Анжелой бурно выясняли отношения.
— Я заказал тебе платье. Ты у меня будешь самой обворожительной, — заявляет как ни в чем не бывало.
— Я хочу поговорить с сыном, — скрещиваю руки на груди.
— Хм, вообще-то ты не заслужила, — достает мобильный из кармана. — Но чего не сделаешь для любимой женщины. Будем считать этот разговор авансом.
Стискиваю зубы, так что челюсти сводит. Главное — ничего сейчас не сказать. Надо держаться. Придет время и Глеб за все получит.
Беру его телефон, рука дрожит.
— Сереженька! Привет!
— Мамочка! — радостный голос сына. — Я так соскучился! Папа говорит, что ты болеешь, мне пока к тебе нельзя, — тяжело вздыхает.
— Я скоро поправлюсь, сыночка! И мы всегда будем вместе! — чувствую, как сердце разрывается. Я никогда так надолго не расставалась со своим мальчиком.
Он так похож на своего отца. Он взял от Коли все самое лучшее, но не перенял его подлости. Ребенок от любимого человека. От того, кто украл мое сердце, предал, растоптал доверие, но при этом навсегда оставил частичку себя.
— Сейчас каникулы, но я все равно учусь, много читаю. У бабушки хорошо, погода теплая, гуляю, с Семеном за грибами ходили. Папа проведывает меня часто. Все классно только тебя не хватает очень сильно.
— И мне тебя не хватает, родной мой, — сдерживаю слезы, закусываю губу.
Глеб дергает меня за плечо, намекает, что пора прощаться.
Если бы взглядом можно было убить, я бы это сейчас сделала, настолько его ненавижу. Я живу ради Сережи, дышу ради сына, а он разлучил меня с ним. Никогда не прощу.
Стараюсь бодро попрощаться. Глеб перехватывает у меня трубку и еще минут пять говорит с сыном. У них неплохие отношения, муж много времени проводит с сыном, и на рыбалку с ним ходит, дома они конструкторы собирают, обсуждают книги.