Глеб помогает мне выйти из машины. Меня шатает. Я плохо соображаю. Больно, как же больно… Сколько я так выдержу?
— Тебе поесть надо!
Понимаю, что ради ребенка надо. Глеб предлагал остановиться в придорожных кафе. Я наотрез отказывалась.
— Кусок в горло не лезет, — с трудом выдавливаю из себя несколько слов.
— Ты знаешь, почему надо!
Качаю головой. Делаю неуверенный шаг в сторону общежития. Голова ходуном. Я бы упала, если бы парень не подхватил меня на руки.
Глеб несет меня в комнату. Сам достает ключ у меня из сумочки. Не могу двигаться.
— Сестренка, сюрприз! — под моей дверью стоит Люда. — Я приехала час назад. Тебя нет. Дозвониться не могу, — продолжает тараторить.
Не могу даже поздороваться. Мычу что-то невразумительное.
— Ой, что случилось! Глеб! Что с Машенькой? — ее взволнованный голос раздается над ухом.
— Потом, Люд, — парень открывает дверь и укладывает меня на постель.
— В коридоре темно, я сразу и не сообразила… не разглядела… Маша, на тебе лица нет! — сестра осторожно присаживается на край кровати.
Раздается стук в дверь. Вздрагиваю. Зажмуриваюсь.
Людмила бежит открывать. Хочется ее остановить. Никого не хочу видеть. Не успеваю.
— Маш! — в комнату входит моя соседка из комнаты напротив.
С трудом поднимаю голову. Поздороваться сил уже не хватает.
— Тут твой Коля мне телефон обрывает. Говорит, что дозвониться не может. С ума сходит, — подходит к кровати. — Коль, она кажется, заболела, — говорит по мобильному. Потом протягивает телефон мне, — Поговори с ним, он очень волнуется.
Глава 50
Глеб и Люда синхронно машут головами, показывая, чтобы и не думала. А я наоборот, рефлекторно протягиваю руку к телефону. Не могу иначе, я по-прежнему готова бежать на его зов.
Мозг отказывается принимать действительность. Отторгает правду. Мне необходимо его услышать.
— Манюничка, привет! Я с ума схожу, с тобой связи нет! — голос Коли взволнованный. — У тебя все хорошо?
— А у тебя? — выдавливаю из себя.
— Конечно, нет! Ведь я вдали от тебя! — выпаливает так искренне, что хочется верить.
Забыть все, что узнала и просто раствориться в нем, в нашей любви.
— Чем занимаешься?
— Сейчас иду к куратору. У нас еще одна встреча сегодня, он потом останется, а я домой! Не могу без тебя! Крышу совсем сносит, — столько страсти в его словах.
Закусываю губу, во рту появляется солоноватый привкус. Точно так же он страстно развлекался с той девицей… Настолько страстно, что даже не заметил… меня…
Коля ведет себя так, словно меня не было в номере, будто я ничего не видела…
Вывод только один — он был слишком занят…
Такой как со мной, он с каждой. Заставляет поверить, что девушка единственная…
Все обман… все ложь…
Открываю рот в беззвучном мучительном крике… Ни звука из горла не вылетает, а внутри все разрывается… Мой личный апокалипсис… В эти моменты я умираю… душа корчится в агонии… А сердце, глупое сердце, продолжает выстукивать имя предателя.
— Манюнь! Что с тобой? — обеспокоенный голос Коли в телефоне.
— Все нормально… приболела… — даже сейчас мне кажется, он волнуется искреннее.
— Что-то серьезное? У тебя есть лекарства? Позвони Глебу, он купит что надо. Я могу плюнуть на все и выехать…
— Нет… это просто легкое недомогание…
Как можно так врать! Как?!
— По голосу не скажешь! Чую, нечто произошло!
— Ты себя накручиваешь, — снова из груди вырывается безмолвный крик боли.
— Манюнь, ты ведь знаешь, как я тебя люблю. Ты самый дорогой человек для меня, — и снова его слова долетают прямо в сердце, окутывают его сладкой ложью.
Так хочется верить…
А потом перед глазами сцена в номере, фото, видео… Он такой со всеми…
И я ведь готова даже простить ему измену. Мимолетное желание. Случайность… Я бы простила, просто потому, что без него нет меня. Не представляю, как существовать дальше…
Но это больше чем измена, он предал душой, его любовь — фальшивка…
— Не переживай. Все хорошо, — повторяю как робот…
Отключаю вызов. Отдаю телефон соседке.
— Ты ужасно выглядишь, реально. Может, помощь какая нужна? — интересуется она.
Не успеваю ответить, меня обступают Глеб и Люда.
— Немного приболела. Но мы тут и позаботимся, — говорят одновременно.
— Точно? А то у меня в аптечке есть все необходимое. Недавно скупилась… — с сомнением протягивает девушка.
— Да!
— Все же пусть лучше Коля раньше приедет, — говорит, перед тем как закрыть за собой дверь. — Выздоравливай, Маш.
— Она права, он скоро приедет, — изрекает Глеб, когда мы остаемся в комнате втроем.
— Сто пудов! — вздыхает сестра.
— Ты всего не знаешь! — Глеб обхватывает голову руками. — Маш, ты прости, я кое-что рассказал Люде. Она тут же все бросила и приехала.
Не реагирую на его слова. Мне все равно. Они продолжают обсуждать поступок Коли. Сестра сыплет оскорблениями, бегает взад вперед по комнате. Не слушаю их разговор, тону в своем горе.
У меня ни малейшего понимания, как жить дальше.
В тот момент казалось, что все рухнуло… и даже ребенок держал меня все слабее и слабее. Слишком сильно было предательство, она избивало меня, жизнь уходила…
— А Глеб прав! Маш, слышишь? — из пучины меня выдергивает голос сестры.
— Что? Нет…
— Ты уже несколько часов в потолок смотришь! Нет времени! Пора действовать!
— Что? — повторяю бессмысленно.
— Мы тут с Глебом кое-что придумали. Ты слышала?
— Нет…
— Ох, Машуня, — парень гладит меня по голове. — Как же больно тебе… Не могу смотреть…
— Он предал меня, — скрюченными руками цепляюсь за одеяло… Вою…
— Потому надо ответить ему той же монетой. Надо рубить все. Ты понимаешь, что он не отступится! Он навешает тебе лапши, и будет продолжать.
— Оставьте меня, — хочу, чтобы они ушли, дали мне утонуть в своем горе.
Их голоса раздражают.
— Надо сделать так, чтобы Коля застал тебя со мной в постели, — выдает Глеб. — Тихо! Выслушай! — кладет мне палец на губы, прерывая поток возмущений. — Пусть почувствует себя в твоей шкуре. Пусть знает, что ты не будешь молча это все терпеть. Мы ударим его по самолюбию. Он же думает, что ты в сети попала. А ты ему покажешь!
— Бред, — мотаю головой.
— Вовсе не бред, Маш! — подключается сестра! — Подумай о ребенке!
— Глеб уже рассказал, — смотрю с осуждением на парня.
— Она твой близкий человек! Она как и я хочет помочь! — Глеб смотрит на меня с беспокойством и жалостью в глазах.
— Отстаньте! — вновь отмахиваюсь.
— О ребенке ты подумала? Коля ведь может тебя и на аборт загнать. Или таблетку какую подсыпать. Срок-то маленький!
— Коля бы никогда…
— Да? Про измену еще недавно ты бы сказала то же самое! Я его всю жизнь знаю! Он на такое способен! Увы, поверь мне, — Глеб зажмуривается. — Уже раз было такое…
— Мы с ним говорили о детях…
— И что? Он и о любви тебе говорил! А итог?
— Даже ели он и согласится оставить ребенка, — подает голос сестра. — Ты будешь беременная, а он будет по бабам шататься? Ты с грудничком дома, а Коля очередную красотку охмурять? Такой ты жизни хочешь?
Они насели на меня. Не отпускали. Терзали измученное сознание.
— Это же твой друг? И ты с ним так поступишь?
— Мне больно, Маш. Больше, чем ты можешь себе представить. Но я… я обязан тебя защитить. Я готов пойти на этот шаг ради тебя…
Я хотела, чтобы все вернулось назад. Чтобы не было этих изматывающих суток. Чтобы вернулся мой Коля. Только реальность продолжала кромсать на куски. Я не могла думать, соображать… Осталась боль и страх за ребенка…
О малыше надо думать…
— У нас мало времени, он может приехать в любую минуту!
— Я буду снаружи. Если Коля появится, дам знать, — сказала Люда, выбегая из комнаты.