— Хорошо, — ледяное мертвое спокойствие. — Только знай. Двери моего дома для тебя тоже закрыты. С этого момента ты нам никто.
— Прекрати, — усмехаюсь, нахожу в себе резерв. — Я твоя дочь.
— Ты не моя дочь и никогда ей не была. Мы тебя удочерили. У мужа была покойная сестра. Она скончалась при родах. Позор семьи, приблудила тебя от большой любви с нищебродом, — пожимает плечами, — мой муж захотел тебя забрать. У нас сегодня вечер правды, не так ли? Так вот я тебя растила, как будущий дивиденд, но ты не сработала. Вот, лови, — в мои руки летит папка. — Там свидетельство об удочерении и бумаги о разводе. Барский постарался. Отныне ты свободна. А теперь проваливай и не смей появляться в нашей жизни.
Глава 26
— Привет, Барский, — при звуке голоса теплеет на душе. Единственный человек, кого я рад слышать и видеть в любое время. — Как насчет стакана сока?
— Может лучше сразу по вискарю бахнем? Давай, Бахметьева, мне очень хреново.
Мгм. Да. У меня ни хера не каменное сердце. Верка в курсе. Пусть для всех я мудло, но для тех, кто дорог, могу показать свое заросшее бронью розовое пузцо. Мало таких, но, к счастью, имеются. Вера из числа приближенных. Хотя кто кого приблизил в свое время, вот вопрос.
Непосредственная чистая девка со светлыми помыслами. Плевать ей было на семейный счет в банке, на мою смазливую морду и все, что прилагалось к мажорской жизни. И, в принципе, на меня, как на мужика ей было тоже плевать. На том и сошлись. Хотя вру. На другом.
— Через час сможешь? Я почти проездом. Давай на нашем старом месте в «Дюймовочке». Сто лет там не была.
— Ты помнишь, как мы бросали на хрен пафосные места для элитных детишек и тащились в общепит биндюжников? Бахметьева, признавайся, ностальгируешь?
— Элитная «детишка» был ты. А я дитя окраин городских. И таскала тебя туда редко. Не прибедняйся. По сейчас не пойму, как нас угораздило сдружиться.
— Ты мне не дала, если помнишь. Это меня подкупило. А потом сама знаешь. Меня покорило твое исполнение про те самые окраины в рыгальном караоке. Помнишь, как ты качалась стоя на столе?
— Хватит слов, Дава. Давай через час. Сожрем по эскимо и запьем лимонадом. Давай, наперегонки, кто последний приедет, тот лошара.
Неугомонная. Как была без башни, так и осталась. Ни черта ее не меняет. Отчаянная.
Кстати, я научил ее ездить. И именно Верка рассадила мою новую тачку, которую только купили родители. За отлично сданную сессию, твою мать. Бэха в хлам и Верка с круглыми глазами. Сидела и икала без остановки. Как сами не разбились, я так и не понял. Но пьяных же Бог бережет, верно?
Забываю сколько мне лет. Не помню, что я респектабельный бизнесмен, что статусный чел и так далее. Долетаю до машины за пять секунд и рву в кафе, что находится в студенческом парке.
Бахметьева мой единственный друг среди женского рода. Не сказать, что часто общаемся, но у Верки абсолютное право на все, что касается меня. В дружеском плане, не более. Она замужем и кажется очень довольна своей жизнью.
Не знаю, как получилось, что Бахметьева заняла прочный статус в моей жизни. Все устраивает, я не против. По крайней мере, даже у самой отвратительной сволочи как я, должен быть друг-женщина.
Ожидаемо мой приход вызывает недоуменные взгляды публики. Среди повальных джинс и футболок с кроссами, мой костюм выглядит, как известное бензиновое кресало среди пластиковой хренотени. Извините, ребят, у меня здесь встреча.
Занимаю место около окна, нетерпеливо поглядывая, жду черепаху. Верка приезжает на огромном джипе. Внизу поблескивает мощный кенгурятник. Танк, а не машина.
Отвлекаюсь, чтобы сделать заказ. С замешательством смотрю в меню. Что выбирать? Котлету по-киевски и пюре? Такое еще делают?
— Я выходит лошара, — раздается рядом со мной.
— Верка, — с удивлением смотрю на выпирающий живот, — ты беременная?
— Нет, шар проглотила, — бормочет она, усаживаясь на стул, — Как бы тут… Сейчас… Боком вот так… Так. Удобненько. Давид, секунду. Мальчик, мне солянку. Спагетти в сливочном соусе с грибами. Салат «Глухариное гнездо». Компот из сухофруктов. Скажите, чтобы груш побольше напихали и пирожок с вишней. Два. Давид, а ты что будешь?
Она что все это съест? С удивлением разглядываю подругу. Вроде худая такая же, а живот просто огромный. Глаза голодные, вон как сверкают, пока гигантский набор еды перечисляет. Может у нее двойня?