Только сейчас до меня доходит вся бессмысленность моей идеи поговорить с Дарреком о своих чувствах и все ему объяснить. Зачем? Если он этого просто не поймет. Говорить с ним — все равно, что пытаться обезьяну научить человеческому языку. Это просто невозможно.
У меня уже нет сил злиться на него, я чувствую внутри лишь ледяное равнодушие.
Но в глазах, тем не менее, опять все расплывается.
Даррек не отводит от меня внимательного взгляда.
— Ты все равно не поймешь, — снова опускаю голову.
— Это из-за других женщин?
— Не только, — тяжело мотаю головой, — Самая главная проблема в том, что ты даже не хочешь понять меня. Ты не хочешь меня слушать. Зачем вообще ты пришел сюда?
Даррек отвечает не сразу. Такое ощущение, будто он думает стоит ли ему отвечать на этот вопрос.
— Потому что меня преследует твой образ.
В очередной раз я чувствую изумление. Поднимаю голову и ошарашенно смотрю на него. Даррек отвечает прямым пронзительным взглядом.
— Что? Какой еще образ…
— Впервые, я увидел его, когда ты сбежала. Это было проявление связи между истинными. Только, когда ты сняла метку, этот образ не пропал. Он стал менее ярким, но не исчез. И теперь, он преследует меня, куда бы я ни шел. Я не могу думать ни о ком, кроме тебя.
“Так тебе и надо…” мелькает у меня в голове мысль, но озвучить ее вслух я не решаюсь.
Тем не менее, его слова звучат странно. Они не ранят, наоборот, от них веет теплом. На мгновение мне даже кажется, что прямо сейчас я готова говорить с ним откровенно. Не боясь, что он меня остановит или грубо заткнет.
Но эта внезапная эйфория длится считанные секунды. Потому что после этого, Даррек продолжает:
— Меня это жутко раздражает, так что это должно прекратиться. Я здесь, чтобы сказать тебе, что у тебя есть всего неделя, пока идут соревнования. Потом, когда я стану победителем, я заберу тебя с собой и мы вернемся обратно.
Я чувствую как мои чувства снова разбиваются вдребезги. Хочется зайтись нервным смехом, пополам со слезами.
Вот именно в этом весь Даррек! Когда ты думаешь, что знаешь и понимаешь его, вдруг оказывается, что это совсем не так. И тогда любые надежды сталкиваются с его ледяным высокомерием и напором.
Отчаяние внутри меня достигает предела. С губ срывается такой вопрос, который я до этого никогда бы не задала:
— А что, если я откажусь с тобой ехать?
Глаза Даррека сужаются, он медленно качает головой.
— Это не вопрос, это мое решение. Ты не можешь отказаться. Тем более, когда я выиграю соревнования, Виррал здесь уже не будет ничего решать. У тебя просто не останется выхода, Мия.
От подобных слов Даррека меня снова бросает в ледяной пот. Конечно, я не уверена, что он победит, но… даже при одной мысли о том, что существует такая вероятность, меня начинает мутить.
Я не хочу с ним никуда ехать! Я не хочу возвращаться обратно в его замок, чтобы постоянно видеть его с другими женщинами и знать, что ему абсолютно плевать на мои чувства!
— Я никуда не поеду с тобой, — мой голос дрожит, но я больше не могу молчать, — Ты можешь забрать меня силой, но я все равно не останусь с тобой.
— Опять сбежишь? — ровным голос спрашивает Даррек, — И куда ты пойдешь? К Леоноре?
От упоминания Леоноры я вздрагиваю.
— При чем здесь вообще Леонора? Какая разница куда я сбегу. Не важно… лишь бы подальше от тебя.
Даррек качает головой.
— Ты сама прекрасно знаешь, что тебе некуда бежать. Я найду тебя даже на другом конце земли. И про Леонору можешь уже ничего не скрывать. Я уверен, что это она помогла тебе избавиться от метки и скрыться в этой академии. Но в следующий раз она тебе уже не поможет.
Его слова кажутся настолько зловещими, что перед глазами встают самые пугающие картины. Начиная от ареста или взятия под стражу Леоноры и заканчивая… кое чем похуже.
— Только не вздумай с ней ничего сделать! Иначе, я тебя никогда не прощу! — меня вовсю бьет дрожь.
— Значит, это все-таки ее рук дело, — Даррек сосредоточенно кивает, — То, что она совершила — непростительно. Поэтому, я просто не могу оставить ее без наказания. И дело тут не в моей мести, а в том, что это просто опасно. Но я готов заменить наказание на обязательное преподавание в моей академии. Конечно, с одним условием.
Каждой клеточкой своего тела я чувствую, что его предложение будет казаться мне ненавистным, но я просто не могу не спросить.
— Какое?
— Я не хочу забирать тебя силой, — вздыхает Дарррек, поднимая руку и проводя тыльной стороной ладони по моей влажной от слез щеке, — Поэтому, я забуду обо всем, если ты вернешься со мной добровольно.