Вернувшись домой, я начала с того, что тут же их сожгла в обнаружившейся на балконе моего съемного жилища здоровенной железной пепельнице. Стояла рядом, смотрела на огонь и думала, что во всей этой дичи есть только один плюс: не продешевила!
И тут же другая мысль: это ж какие бабки отвалил за возможность меня поиметь Смирнов! Нет, понятно, что «много» для него и для меня — это очень разные понятия. Но все же и он не был идиотом и отлично понимал, сколько может стоить ночь даже с самой крутой эскортницей со званием «Мисс чего-то там» в анамнезе. А тут я… Неужто не врал, когда про свои чувства и планы плел, скотиняка?
Эх! Во времена доразводные я в это все, пожалуй, даже поверила бы. Но смерть моего нерожденного малыша перевернула во мне все с ног на голову. А до того еще и Максим своей изменой, своей ложью, которой он меня кормил наверняка давно, надорвал что-то в душе, сбил какие-то базовые установки.
Как, интересно, у него все? Эта его… Вот ведь, так я и не узнала, как ее зовут… Короче та девица, с которой он мне изменил, — она ведь, наверно, уже на сносях, живот уже отлично заметен, скоро рожать… И после того, как ее ребенок появится на свет, мой бывший муж Максим станет отцом… Не моего малыша, который уже на небесах, а какого-то совсем другого, чужого для меня, но родного ему. И будут жить они все вместе в квартире, которую мне пришлось отдать, чтобы как-то неожиданно и убийственно больно ставший бывшим муж не тянул лапы к моему бизнесу. Там появятся детские вещи, коляска, потом велосипедик… Вот только все это ко мне не будет иметь никакого отношения…
Это было больно. И очень, просто-таки очень странно, даже дико. Пожалуй, еще более дико, чем предложение Стаса Смирнова «повторить»…
Может, зря я отказалась? Потому что, хоть он и был мужчиной не моей мечты, но секс с ним (это следовало признать честно, не кривя душой) оказался офигенным. Таким, что, вспоминая его, я всякий раз испытывала прилив короткого, но очень яркого возбуждения, на редкость крепко сплетенного со стыдом. Какой-нибудь прошаренный психолог, сидя в офисном креслице с блокнотиком на коленях и с остро отточенным карандашиком в руке, вполне мог выстроить версию «по Фрейду», что, возможно, эти всплески сексуальных переживаний происходили со мной из-за того, что Стас мне не дал кончить. И, зная его, легко думалось, что сделано это было вполне осознанно. Вот просто по классике: «возбудим и не дадим». Только в мужском варианте и исполнении этой рабочей во все времена схемы. Может, и так, но все же…
Одной из самых любимых книг моего, увы, покойного отца был «По ком звонит колокол» старика Хема. Саму книжку я прочесть так и не собралась, но название теперь казалось исключительно созвучным тому, что творилось на душе и в реальности. Невидимый никому колокол сейчас совершенно точно звонил по мне — по всей моей прошлой жизни. И по той, под которой стояла короткая надпись Макс, и по другой, новой, в которой я — приличная, даже в чем-то консервативная женщина — мало того, что отдалась постороннему мужчине за деньги, так еще и получила от процесса ни с чем из прошлой жизни не сравнимое наслаждение. Да, я по-прежнему периодически принималась беситься, вспоминая Стаса и то, как он себя со мной повел, но на самом деле понимала: можно сколько угодно его ненавидеть, злиться на его слова и действия, но себя-то не обманешь. Сам секс с ним мерзким не показался!
Осознание этого бесило адски. В голове роились заковыристые планы мести. Как обыграть, обойти на повороте, заставить глотать пыль, нагнуть… Нет, то есть, понятно, что не по силам мне тягаться со Стасом Смирновым в смысле бизнеса, а вот, что называется, на межличностном, когда только он и я… Он и я… Кожа к коже…
— Да блин! — вызверилась я сама на себя, чувствуя, что от одних только, прости господи, эротических мыслей об этом долбаном самоуверенном мужчине вроде как формата «не моей мечты» опять начинаю возбуждаться.
Глава 17
С наметившейся тенденцией надо было срочно что-то делать, а я знала только один реальный способ занять себя так, чтобы ни до чего стало: работа. Короче говоря, несколько приведя себя и, как казалось, содержимое своей непутевой башки в порядок, постаравшись максимально оставить случившееся позади, я впряглась так, что позавидовал бы какой-нибудь, сука, вол: разгребала завалы и решала самые срочные вопросы в засбоившем бизнесе, а потом и остальные прочие, каждодневные, которые множились, как тараканы, каждый божий день.