Захожу в детский магазин. Купить сумку для роддома в полном комплекте или самой собирать? Беру самую дорогую, еще распашонок для сына.
“Я скоро буду”.
У Тимофея снова в штанах зачесалось. Без “привет- пока” или хотя бы “люблю-целую”. Никакой иллюзии, что я дорога, любима, так расходный материал.
“Не приезжай. Я еще в консультации, очередь большая”.
Зажмуриваюсь и отправляю сообщение. Сейчас обрушится шквал оскорблений, будет “открывать мне глаза” и призывать к совести.
Тащусь дальше. Нужно было такси вызвать, непросто уже на такие расстояния ходить.
“Освободилась?”
Ну твою ж мать. Когда Тимофей будет видеть во мне не только дырку для определенных действий, а человека. Уже бы давно его на место поставила, но блин, он щедрый. Без него мне на кассу супермаркета надо будет садиться или дурацкие “реснички-ноготки” осваивать, или чем там мамаши в декрете занимаются. А я этого не хочу.
“Иду домой. Еще минут двадцать топать. Я думала, что твои планы изменились, вот и не спешу”.
Перезванивает.
— Стой на месте, я сейчас подъеду. Не могла потом со своей консультацией дела решать? — злится, представляю, как Тимофей закуривает, выпускает из ноздрей сигаретный дым.
— А как я должна угадать, когда у тебя и что встанет? Когда ты обо мне вспомнишь? Составь расписание, а я буду его придерживаться. А так, ты мне предлагаешь всю жизнь дома сидеть и тебя ждать?
— Я тебе вообще-то за это и плачу. Или ты еще не поняла? Мне пофигу на твои дела, на твою консультацию. Для меня ты всегда должна быть свободна и ждать меня с раздвинутыми ногами. И все. Расписание… что еще придумаешь?
На светофоре машина Тимофея. Ненавижу, когда он не в том настроении. Грубый секс без прелюдии, потом молча одевается и уходит. Он, значит, напряжение снял, а я? А, еще обязательно оштрафует, козлина.
Останавливается, кивком подзывает к себе, как будто я у столба любовью торгую. Сажусь, тоже молча. На него не смотрю.
Едем явно не в сторону моего дома, и вряд ли он меня к себе позовет. Заворачивает в лесочек, двадцать деревьев в четыре ряда.
— Пересаживайся, — снова закуривает.
— Что прям здесь? — в следующий раз он меня в подворотне чпокнет?
— Ты сама выбираешь условия. Я к тебе ехал, чтобы все прилично, в кровати было. И душ потом, но… ты где-то шляешься, какие ко мне претензии?
Пусть лучше в лес, чем в отель. Один раз, еще на заре наших встречаний, он также приехал ко мне, а я с подружками задержалась. Так он ко мне приехал, в гостишку привез, но ее стоимость из моего содержания вычел.
Переставляю свою роддомовскую сумку на первое сидение, сама сажусь сзади. Секс в машине с таким пузом — это издевательство, ни лечь, ни повернуться нормально. Просто не существует позы! Ну кого это интересует.
Тимофей рычит, расстегивает ремень на джинсах. Сильнее прогибает меня в спине, скорее бы все это закончилось и секс, и беременность. От злости и еще фиг знает почему агрегат Тимофея вялый, работает плохо, никак не получается нормально войти.
— Это все ты виновата, я тебе сказал, всегда быть дома! — хватает за волосы.
— Я сейчас все исправлю.
Оральные ласки — выход из любой ситуации. Только я их ненавижу, особенно когда мужчина не только вышел из душа, а полдня мотался по городу.
Тимофей одевается. А мне так жалко себя, что слезы сами покатились.
— Ну, ты чего? Все ж нормально, — кладет несколько купюр мне в карман.
— Это у тебя все нормально! А мне в роддом скоро. Денег я не насобирала, то за квартиру платить, то за узи, то за анализы. А еще полноценное питание.
— Сколько? — хм, оказывается, его иногда тоже можно продавить на жалость.
— В нормальном очень дорого. Но я ж не барских кровей, если меня в лесу, как проститутку пользуют.
— Не надо ныть. Я спросил, сколько?
— Больше миллиона… точно не знаю. Но ты сможешь… Хотя и не надо.
Меняю тему с "придешь к нам с сыночком, сможешь его первым на руки взять”, знаю, что ему это не нужно.
— Узнай сколько стоит, мне ссылку потом пришли. Я подумаю.
Подъезжаем к моему дому, Тимофей еще одну купюру пихает мне в карман.
— Моральная компенсация.
Захожу домой, затаскиваю эту огромную сумку с подгузниками, одноразовыми пеленками и всякой ерундой, которая мне может быть и не понадобится.
Хватаю с комода флакон духов, со всей силы швыряю его в стену. Он вдребезги, дышать нечем.
Как мне все это надоело!
Прохожу в кухню, не разуваясь. Из пачки отпиваю кефир. Теперь по закону подлости должен Артур прибыть, они с Тимофеем почему-то друг за другом ходят.