Я «выползла» прочь. После меня было несколько девочек, но я убежала в туалет. Меня вырвало. Сама не знаю, чем. Ведь не ела с утра. Только чай и сухарик. Я умылась, глотнула воды и подкрасила губы. Когда подошла к дверям зала, то услышала тихое:
- Пробы закончились, но мы ещё ждём. Нет, я не знаю. Пока не сказали.
- Мне кажется, я так плохо сыграла, так плохо! – причитала какая-то девушка.
А другие общались между собой, обсуждая падение вниз.
- Я думала, нос разобью!
- Да там высоты метра три.
- Метра четыре не меньше!
- Если бы на пол упасть, то можно разбиться, а так…
- Матрас надувной.
- Да, какой надувной, он пуховый!
Я ждала, прислонившись к стене. Вспоминая, как падала. Было не больно, не страшно. Я так явственно видела встречу с тобой по ту сторону «бездны». И матрац стал препятствием этому. Я забыла о нём! Потому испытала нечаянный шок.
Перед тем, как выйти на сцену, мы называли свои номера. Тех кресел, которые заняли. Моё было сорок шестым. Если сложить обе цифры, получится десять. В остатке один. Первый номер! Допустим. Но, если умножить, получится ноль…
Я гадала, повезёт, или нет. Конкуренция слишком большая. Да, к тому же, здесь были студентки. А я? Мне даже «корочку» об окончании курсов ещё не вручили. Обещались в июле заполнить фамильные грамоты.
Спустя время в фойе появился маэстро. Сам Сперанский решил объявить результат. Из почти сорока претенденток осталась семёрка сильнейших. Им предлагалось прийти на повторные пробы, в другом антураже. И в парной сцене с партнёром проявить свой актёрский талант.
- Сорок шесть, - прозвучал среди прочих.
Я зажала ладонями рот. Крик чуть не вырвался. Боже мой! Я прошла? Это сон, не иначе! На ватных ногах опустилась на лавку. Фойе утопало в цветах. Солировал ярко-зелёный лопух. Он стоял в центре зала, раскинув широкие листья, остальные ютились в углах. На стенах висели портреты актёров. Достаточно юных, таких же, как я. Может, чуточку старше. И, хотя мои руки дрожали, я достала мобильник. Набила: «Прошла во второй тур».
Ты ответил практически сразу: «А сколько их будет всего?».
«Не знаю», - ответила я.
«Уходи оттуда, это лохотрон», - написал возмущённо.
Я улыбнулась. Ты накануне провёл «инструктаж». Не платить! Ничего не подписывать. Интим отвергать, а в случае опасности, бить по яичкам.
«Как скажите, Дмитрий Аркадьевич», - написала кокетливо, сделав из скобочек смайлик. Ты любил, когда я называла тебя по отчеству.
«То-то же», - прислал ты короткое.
Я пролистала свои переписки. С Никусей и с Лёлькой, с сокурсницей. С Катькой – в последний раз месяц назад. А после наткнулась на номер Марата. И хотела ему написать. Но не стала! Вместо этого стёрла «следы». А его телефон обозвала «Работа» и сохранила в своей записной.
Глава 22. Витя
В среду, в день твоих проб, я сидел в автосервисе. Я пытался работать. Не мог! Я всё думал и думал, что зря не пошёл. Не сумею утешить тебя. Я был уверен, что это провал, что тебя не возьмут. Ты ведь даже ещё не актриса. К тому же, сама говорила, что шансы малы. Но отчего-то душа ощущала навязчивый трепет. Будто мне самому предстояло сыграть на подмостках у всех на виду.
Я заменил колесо у Нисана, проверил давление прочих колёс. Рано утром отправил тебе смс, с пожеланием. «Удачи, малыш», - так я тебя называл. Я любил называть тебя Нютка. Это казалось мне ласковым прозвищем, на фоне того, как тебя окликали друзья. Жека впервые назвал тебя Нюркой в тот давний визит, да так и использовал эту простецкую форму.
Ты ответила: «Я тебя лю». Эта привычка скрывать свои чувства меня раздражала. Я ведь знал, ты любила меня! Я же сам мог кричать о любви. Говорить это слово, как зов, как молитву. А ты - никогда. Только это короткое «лю» утоляло мой чувственный голод, заставляло поверить, что «блю» не заставит себя долго ждать.
Со спины подобрался Виталик. Я, стоя у входа, курил. С той поры, когда наш автосервис выплачивал долг, много воды утекло. Он винился, я слышал его обречённые речи за дверью отцовского офиса. Хотел добровольно уйти, но отец не позволил ему. Когда он узнал, что я взял вину на себя, то хотел разделить со мной бремя. Но теперь уже я заартачился! Убедил его в том, что оплошность моя. И безропотно стал отдавать свои деньги.
Долг был практически выплачен. И я мог вздохнуть, ожидая, что вновь накоплю. Нам на отпуск. На съёмную хату. На жизнь, о которой мог только мечтать.
- Вить, чё как? - поинтересовался в привычной манере Виталик.
Он прикурил от моей сигареты, и мы теперь оба дымили, глядя на изгородь перед собой.
- Да норм, а ты? - отозвался я коротко.
Он зажал сигарету в зубах и достал из-за пазухи что-то. Конверт. Протянул его мне.
- Вот, я тут собрал кое-что.
Я даже не стал прикасаться. Очевидно же, деньги внутри!
- На фига? - выдохнул грубо.
Виталик слегка подымил, после сунул конверт мне насильно. Но я оттолкнул его руку.
- Так будет честно! - настаивал он.
Осенью он ожидал пополнения. Начнутся пелёнки, игрушки и прочая муть. К тому же, квартира в кредит, на оплату которого шла львиная доля доходов семьи.
Я покачал головой:
- Не возьму. Считай это мой тебе подарок на рождение сына.
Виталик провёл по лицу, усмехнулся:
- А если дочка родится?
- Так это ещё лучше, - я поддержал.
- Нинка совсем истеричная стала, - он покачал головой, - Домой возвращаться боюсь.
- А ты не ходи, - хмыкнул я, - Скажи, работой тебя нагружают по полной. Отмазка что надо! Тружусь ради вас.
Виталик потёр кулаком подбородок.
- Люблю её, блин.
Я покивал:
- А чего изменяешь тогда? - уточнил. Знал ведь, Виталик гулял от жены. Он и сам не скрывал, или только кичился, пытаясь набить себе цену на фоне других мужиков.
- Да х*й его знает, - отозвался он глухо. И, понурившись, выдавил дым, - Ты же не можешь питаться всегда одинаково. Хочется вместо картошки поесть вермишель, например.
Я усмехнулся. Ага. Такое себе оправдание! Сам я всегда полагал, что измена — итог нелюбви. Зачем изменять, если любишь? Если кроме одной, в голове никого. Только её проникающий взгляд, только её приоткрытые губы. Если имя её на устах, наяву и во сне. То к чему тратить жизнь на других...
Ты написала спустя два часа. Я долго не мог прочитать сообщение. Думал, увижу уныние, слёзы. Думал, сегодня утешу тебя и скажу, что провал этот глупость, не стоит расходовать силы напрасно. Ведь я же тобой дорожу!
Но ты написала иначе.
«Прошла во второй тур», - прочитал я и замер. Сердце забилось в висках. Радость во мне поборола отчаяние. Но ведь это ещё не конец?
«А сколько их будет всего?», - уточнил.
Ты призналась: «Не знаю».
Я опустился на стул. Ну, и пусть! Первый тур — это пропуск. А дальше они будут более строго следить за отбором актрис.
«Уходи оттуда, это лохотрон», - написал я с издёвкой.
Ты ответила: «Как скажите, Дмитрий Аркадьевич», - и та боль, что возникла внутри, рассосалась в мгновение ока.
Я улыбнулся. Путёвка в отборочный тур — это просто поблажка. Подарок судьбы! Чтобы ты не расстроилась вовсе.
«То-то же», - написал я в ответном. Предвкушая вечернюю встречу с тобой. Я поздравлю тебя с этим маленьким первым успехом. Уповая на то, что удача не станет тебя искушать.
Глава 23. Аня
Когда из оставшихся семи девушек на роль Катерины, Сперанский выбрал меня… Я была на седьмом небе от счастья! Но даже тогда не связала тот факт с появлением в жизни Марата.
Но в первый же день, в ресторане, увидев его, поделилась:
- Меня взяли на роль.