— Что вы прячете, Лорейн? — спросил принц.
Эйми же перестала есть своё сочное яблоко и в удивлении переводила глаза со своей мамы на Раналда и обратно.
— Ничего, — испуганно ответила девушка, убирая руки от закрытого платья.
— Я очень не люблю, когда меня обманывают, — покачал головой мужчина.
— Мама! Почему ты врёшь его высочеству? — с интересом полюбопытствовала девочка.
Лорейн перевела быстрый взгляд на дочь. Смятение на лице сменилось тёплой улыбкой.
— Эйми, на верхней полке на кухне есть земляничная пастила, — подмигнула девушка. — Можешь взять.
— Ух ты, здорово! — девочка выскочила за дверь, сразу же позабыв о разговоре взрослых.
Лорейн проводила дочь взглядом и потом перевела свои зелёные глаза на принца.
— Итак? — поторопил принц.
— Это кулон, защищающий от магии.
Девушка вытащила из-под платья своё украшение. Лунный камень на кожаном шнурке. Перед глазами мужчины пронеслось воспоминание. Обнажённая кожа Аделии и сияющая метка истинной на груди, а ещё точно такой же кулон.
— У вашей сестры есть точно такой же, — заметил вслух принц и вновь обратился взглядом на смущённую девушку.
— Так и есть. Это охранный магический кулон. Отец заключил в него частицу своей силы. Именно такой кулон носит Аделия. С силой света внутри.
— Я вижу, что этот кулон не совсем такой. Внутри плещется что-то иное. Это не похоже на светлую магию.
— Потому что это не она, — уклончиво ответила Лорейн и нервно провела рукой по лунному камню. — Это сила тьмы. Здесь заключена магия нашей мамы. Потому что она была ведьмой и пыталась защитить этим кулоном нашего отца.
Глава 29. Племяшка
Похоже, что неловкость ситуации ничего не сможет сгладить. Да, мы с Блээном оказались перед Раналдом в самой неоднозначной позе, но выдавливать из себя какие-то объяснения казалось мне совершенно не к месту и не ко времени. Что бы я сейчас ни сказала, выглядеть это всё равно будет очень подозрительно.
Поэтому я просто делаю то, что можно, чтобы хоть как-то переключить внимание принца с этой картины перед его глазами. Я молниеносно поднимаюсь с пола, отряхивая платье от несуществующей пыли. Моё раскрасневшееся от взбудораженного состояния лицо может говорить совсем не о том, что случилось на самом деле. Блээн поднимается следом, но в его сторону я предпочитаю совсем не смотреть. Только слышу спокойный голос мага.
— Ваше высочество, — и замечаю краем глаза, что тёмный стражник кланяется.
Вспомнив о манерах, я тоже присаживаюсь в реверансе. А вот поднимать глаза от чистого пола нет никакого уже желания, хоть сердце и трепещет внутри как сумасшедшее. Я безумно рада видеть Раналда, но тут же пугаюсь его появления здесь.
А вдруг он опять под воздействием ведьм? Блээн говорил, что пока над королевским родом есть угроза принц не будет появляться в восточном храме. Наверняка, с ведьмами ещё не покончено, зачем он тогда здесь?
А моя аура? Увидел ли дракон, что я беременна или ревность сейчас застилает ему глаза на этот факт? С тяжёлым сердцем я выпрямляюсь и смотрю на любимого.
Крылья носа Раналда трепещут и его взгляд устремляется к моему животу, отвечая сразу же на один из моих вопросов. Вот зря я не выпила зелье Фадии, потому что до сих пор не уверена, что дракону нужно знать о своём наследнике. Но теперь уже деваться некуда.
Несколько томительно долгих мгновений мы смотрим друг на друга, а потом Раналд делает ко мне несколько уверенных шагов, останавливаясь прямо передо мной. А я внутри сжимаюсь от страха.
— Аделия, — выдыхает он, ласково заключая меня в объятия.
Ко мне медленно приходит осознание, что произошло только что. Мои руки скользят по мощной спине дракона. Вдыхаю в себя невероятный аромат мускуса и тёмного дерева. Родной, любимый, такой вкусный…
Мне так хорошо сейчас быть заключённой в объятиях этих уверенных сильных рук, что я не могу пошевелиться, чтобы не спугнуть этот миг блаженства. Как же прекрасно, что Раналд в сознании и не под действием чар Кариссы. Но нам так много нужно обсудить. Потом. Позже.
— Тётя Аделия! — доносится до нас из другого помещения голос Эйми.
Потрясённо отстраняюсь от Раналда и смотрю в его дымные глаза, переливающиеся от светло-серых оттенков к обсидиановым тонам.
— Я привёз твою семью, милая.
Слёзы счастья собираются в уголках глаз. Неужели всё теперь будет по-другому? После всех потрясений, не могу поверить, что ко мне стучится счастье. И ещё Раналд сам решил доставить в восточных храм моих родных.