Дора Шабанн
Измена. Яд твоей "любви"
Пролог
Невероятное, но возможное
«Чувства хрупкие… Осторожней!
Не бросайте любовь… Разобьется…
И по венам осколки дрожью…
Только жар в душе остается…»
nata-arch
Невероятное, но возможное
«Призрачно всё в этом мире бушующем.
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь…»
Л. Дербенев «Есть только миг»
«Две полоски, две полоски» — скакала теннисным мячиком в голове мысль, а сама я замерла вспугнутым сусликом в туалете гостиничного номера.
Но сделала это не кстати, потому что через некоторое время, пока я пыталась прийти в себя, в дверь уже начали ломиться с воплями:
— Мама, мама! У тебя всё в порядке? Выходи, ты тут не одна…
Мой прекрасный сын, теперь я могу гордо называть его «первокурсник», а не «абитуриент», как всегда, чуть что — обеспокоен.
Вот такой тревожный мальчик у нас вырос.
Кирюша успешно окончил школу и поступил на бюджет в выбранный им Институт, на ту специальность, какую хотел.
После этого его гордый отец сказал: «Заслужили!» — и отправил нас на море на целый месяц.
Из которого уже прошли две с половиной недели.
И, видимо, в этой средиземноморской благодати тошнит меня последние пару дней совсем не оттого, что фрукты были немытые или морепродукты несвежие.
Милая белая палочка с двумя красными полосками утверждает совершенно обратное.
Открываю дверь и выхожу из туалета, всё ещё слегка подтормаживая.
А с Киром так нельзя.
— О, мать, ни хрена себе! Две полоски! Круто, ну чё? Это у меня теперь брат будет? Или сестра?
— Милый, я сама немножко в шоке, — бормочу, дико смущаясь.
Нет, я понимаю, последние шесть лет моя жизнь похожа на сказку. Меня окружают мои любимые мужчины: мой бесценный племянник, ставший мне сыном двенадцать лет назад, и мой любимый и единственный, который после того, как я защитила магистерскую, наконец-то, увидел во мне женщину, достойную своего внимания.
Но все равно, хоть мы и живем под одной крышей уже двенадцать лет, а вместе с Олегом — последние шесть, но подобную тему с Кириллом мне обсуждать неловко.
Но это мне тревожно, неловко и слегка муторно, а моего замечательного сына не смущает ничего. Он активен и бодр:
— Ну, мам, раз такое дело, давай, наверно, возвращаться.
— Но, сынок, у нас ещё полторы недели отдыха, — по привычке начинаю, вспомнив, сколько стоит наше здешнее проживание.
Кир меня перебивает:
— Слушай, я не разбираюсь, конечно, в этом вашем женском и детском, но тебе же к врачу надо?
— Вот вернёмся и схожу, — кстати, отличная мысль.
Сын очень знакомо и по-взрослому хмыкает:
— Ну, поскольку ты у меня хоть и красотка, но давай честно: тридцать лет, есть тридцать лет. А тут ребёнок. Собирайся. Да и не будешь же ты отцу такие новости по телефону сообщать? Он же тебя на руках носить после этого должен или как?
Смеемся вместе предвкушая. И я сдаюсь:
— Уговорил, полетели.
И мы полетели.
Всю дорогу домой чувствовала я себя не очень, и поэтому вместо того, что бы явиться на работу к любимому с сюрпризом, мы с Киром, взяв такси, покатили из аэропорта домой.
Наш маленький, уютный коттедж в пригороде был построен Олегом пять лет назад со словами: «Лучшее для моих любимых».
Когда мы переехали, не было в мире никого счастливее нас с Киром, правда.
Так вышло, что мы с ним оказались любителями простых малых форм, и огромные трёх- и четырёхэтажные коттеджи друзей, коллег и приятелей Олега нас откровенно пугали, вызывая дискомфорт в душе.
А наш домик-крошка всегда казался нам с сыном идеальным.
В этот раз, увидев знакомую и любимую террасу, вместо умиротворения, меня охватило волнение.
Но это и понятно: планы изменились резко, а дом, скорее всего, пустовал все время нашего отсутствия, потому что Олегу одному удобнее жить в городской квартире.
Он вообще никогда не рвался жить в доме, но считал, что для нас с Кириллом так будет лучше, и терпел.
К нашему приезду Олег обычно вызывает клининг. Не страшно, мы с Киром справимся сами, раз уж раньше прикатили без предупреждения.
— Ма, ты бы посидела на веранде, — напряженным голосом вдруг попросил сын.
— Что я, грязи в доме не видела? — отмахнулась и прошла мимо него в холл.
— Такой — точно нет, — обреченно прозвучало в спину.
Затормозив на пороге и задохнувшись от впечатляющего действия, разворачивавшегося в гостиной, вынуждена была согласиться: