Проснувшись, я, конечно, плакала и плевалась, а после долго отмывалась в душе и чуть не побежала сдавать анализы.
Поэтому ежедневно бывать в месте, где тебя накрыло самым страшным и больным разочарованием в жизни — прямо то, что нужно для меня.
Чтобы помнить.
И чтобы не мерещилось всякое.
— Все здорово. Мне очень нравится, — постаралась улыбнуться как можно безмятежнее, но, увы, кто-то слишком хорошо меня знает.
— Мам, если хочешь, давай его продадим, — предложил сын, едва Семеныч, сдав проект, укатил домой.
Накрыв на столе праздничный ужин и подав им с Андреем горячее, я постаралась успокоить своего тревожного мальчика.
Двух.
Потому что второй, «мальчик от Михаила Борисовича», тоже активно следил за моим душевным и физическим состоянием. Личный тренер, как никак.
Оглядев насторожившихся ребят, спокойно констатировала:
— Я в порядке. Если будет тяжело или плохо, или я почувствую, что не тяну — я скажу.
— Нонна, если вы готовы тренироваться в этом зале, то мы сможем освободить по два часа во вторник, четверг и в субботу. Будет личное время, — Андрей смотрел вопросительно.
— Я готова, — абсолютно точно готова, если есть возможность спать дополнительно шесть часов в неделю.
Это же мечта.
Мне при выписке из больницы выдали таблетки от бессонницы, а Лусине Суреновна заметила:
— Нонна Аркадьевна, бывает, что сон пропадает из-за сильных душевных переживаний. Это опасно. Вот препарат, который вам поможет, и побочки у него почти нет.
Ни разу не пригодились.
И именно тут как раз крылась вторая причина раннего пришествия праздника: оба наши сложных проекта, внезапно оставшихся без финансирования по воле основного владельца предприятия, стартовали.
В смысле, начали стадию подготовки строительства. И если все пойдет так, как мне обещали, то весной можно будет, грубо говоря, «воткнуть лопату». И в заповеднике, и в историческом центре города.
Страшно вспомнить, сколько нервов, крови и седых волос мне стоили все эти предварительные договоренности о выдаче разрешения на строительство.
И да, скажем по секрету, но «вот это самое» базы в заповеднике — ни много ни мало, а кандидатская диссертация по истории экономических теорий.
Так что я еще и ночами писала.
Торговая галерея обошлась дешевле: пришлось отдать несколько первых алгоритмов, что я разработала в своей магистерской, на личные нужды одного «хорошего человека».
А вишенкой на торте, кроме, так сказать, внешних врагов, у меня был Зуев. И дополнительную нервотрепку он мне обеспечивал регулярно.
Хотя, признаю, польза от него была колоссальная.
С нашими капризными заказчиками всех мастей теперь общался только он, а я лишь выдавала Сергею Сергеевичу перед встречей наши условия договора и отправляла с богом.
Возвращался он чаще всего с победой, и это тоже стоило мне нервов, так как Зуев обязательно начинал требовать поощрительную награду. То в ресторан приглашал, то в кино, то на концерт или на выставку. Утомлял ужасно.
Всю осень я: спала урывками, писала диссер, работала, преподавала, ездила с сыном на соревнования.
Какие уж тут выставки и кино?
А еще я занималась спортом.
И вот это как раз давалось мне особенно тяжело.
В зал меня Андрей возил к Михаилу Борисовичу, и, естественно, тот не упускал возможности побеспокоиться и позаботиться обо мне:
— Нонна, мы с Сашулей так рады, что ты все же занялась собой. Хорошее физическое состояние — очень важно, но тут я спокоен. Андрей — лучший в своем деле.
А мне-то казалось, что дело Андрея — охрана.
Кивала и улыбалась, улыбалась и кивала.
— Но ты же понимаешь, что восстановление — процесс комплексный. Он включает в себя еще и правильное питание, так же как и заботу о психическом здоровье… — не унимался Кирюшин тренер.
В таких случаях я тихонечко прихватывала за руку своего, намекая, что нам пора бы и делом заняться, а не вот это вот воспитательное в очередной раз выслушивать.
Андрей ухмылялся и уводил меня на тренировку.
Растяжка, элементы йоги и пилатеса, небольшой комплекс на гибкость, потом велотренажер или беговая дорожка, по которой я пока еще только ходила, хоть и достаточно быстро.
Сердце и легкие мои были, конечно, в шоке. Как и я в целом.
Но мы старались, занимались регулярно, не позволяли себе лениться и теперь уже не сразу помирали после того, как вползали в раздевалку.
Тоже еще один дополнительный, не самый приятный момент.
Барышни, работающие в спорткомплексе, активно фанатели от моего телохранителя, поэтому мне периодически перепадало их пренебрежения или завуалированных гадостей.