Это была, в некотором роде, правда, поэтому возражений у меня не нашлось.
Тренер хмыкнул:
— Давай, на дорожку тогда. Сегодня десять километров.
И я пошла.
Быстро пошла.
Очень-очень быстро.
Когда через десять несчастных км я слезала с тренажера, ручки и ножки у меня тряслись, а в глазах мельтешили мушки, но твердая рука тренера уверенно меня подхватила и повела в душ. И уже у самой ванной комнаты он на мгновение прижал меня к себе и шепнул:
— Скажи мне.
Я мотнула головой в отрицании и спряталась за дверью, потому что, кроме двух важных просьб: поговорить с Киром и отвадить Зуева, меня вдруг накрыло абсолютно несвойственным мне желанием.
И это была проблема.
Глава 35: Где-то на белом свете
«— Мне теперь из этого дома два пути —
или я её веду в ЗАГС,
либо она меня ведёт к прокурору…»
к/ф «Кавказская пленница,
или Новые приключения Шурика»,
1967 г., реж. Л. Гайдай
Пока я паниковала в ванной, приехал Кир. Мрачный, хотя вроде бы собирался на свидание.
Встретились все на кухне.
Я — алая от смущения и фривольных мыслей, Андрей — как обычно, спокойный и внимательный, а сын — хмурый и встревоженный.
Сразу сунулась в холодильник, на предмет, чем кормить молодые растущие организмы, которые сервировали приборы, заварили чай и устроились в ожидании ужина вокруг стола.
Пока в духовке разогревалось овощное рагу, полезла в хлебницу, да так и застыла с поднятыми вверх руками, когда за спиной раздалось усталое:
— Андрюх, может, ты пока у нас поживёшь? — однако, сын мой умеет удивлять.
В то время, что я выходила из ступора: опускала руки, забыв, за чем именно сунулась в шкаф, хлопала глазами и хватала ртом воздух, мой «самый главный мужчина в доме», а также его владелец, продолжил:
— Время сейчас беспокойное, ездить тебе далеко. А так и мать всегда в безопасности, и тебе попроще будет.
— Я не против, — тренер мой по-прежнему лаконичен.
— Вот и славненько, — мультяшным голосом протянул сын довольно.
Мужики договорились, а я офигела.
Главное, что у меня как-то не нашлось достойных возражений, да и не искалось, откровенно говоря.
Душа томилась, металась и дико раздражала своими дурацкими порывами, которые хороши были бы лет в двадцать, а никак не в тридцать.
Надо сказать, что жить под одной крышей с молодым, фактурным и вообще офигенным парнем — такое себе удовольствие.
Совсем непросто для психики и нервной системы.
Нет, я и раньше по дому лахудрой не шарахалась, но теперь в Кировых майках, любимых моих растянутых лосинах и в старых платьях было не походить.
И краситься тоже, хоть слегка, но было нужно каждый день.
Катастрофа для такой бьюти-лентяйки, как я.
А вот Кирилл был счастлив.
Всё реже куда-то уезжал вечерами, чаще они с Андреем в гостиной то в карты резались, то в приставку, то бои смотрели на большом экране и обсуждали.
Иногда даже предварительно готовились по полной программе: покупали колу, брали чипсы, копченые колбаски, гренки с сыром и попкорн — это у них был день «читмил[1]».
В такие вечера мне позволялось расслабиться, выпить бокал вина и заняться девочковыми делами у себя.
Можно сказать, что в этом мирном режиме «сохранения энергии» у нас прошел остаток января, а вот феврале — началось.
И, конечно, всё разом. Стартовали две сложные стройки, где приходилось часто по первости задерживаться до глубокой ночи, студенты выползли с каникул расслабленными, и учебный процесс шел через пень колоду, а Сергей Сергеевич атаковал меня новыми предложениями по совместному времяпрепровождению в день святого Валентина ежедневно.
Звал настойчиво то в спа-отель, то в ресторан, где едят в темноте, то в аквапарк в соседнем городе, то на лыжный курорт в области.
Жуть.
Терентьев активно помогал с запуском строек, да ещё по всякой частной мелочи и с рабочей текучкой тоже, то есть мелькал в офисе регулярно и бесил Зуева сильно.
— Ты смотри, но надолго его выдержки не хватит. Вот, не вытерпит мужик, украдет тебя и женится под угрозой невозвращения тебя домой, — пошутил Дмитрий как-то, когда мы пили чай на кафедре в институте после пар перед тем, как ехать в офис.
Но я нынче во всём видела подвох и происки врагов, вот и насторожилась.