Ужас какой, нашла время страдать и рыдать.
Быстро сбегала умыться и вернулась к вяло жующим ребятам уже с мыслями о деле:
— Я все понимаю. Вероятно. Но, во-первых, мне это не нравится, а во-вторых, в чем смысл?
Парни переглянулись, отложили приборы, и сын взял слово:
— Ну, смотри: ты будешь официально занята. Значит, мужики либо отстанут, либо с претензиями к твоему мужу пойдут. Брак будет фиктивный, с контрактом. Я у бабушки Адель уже и форму взял. Пропишем, значит: «все твое — твое», и у него нет прав ни на что. Мало ли, если потом вдруг решишь разводиться, то, только чтобы по большой любви сразу замуж снова.
Андрей так выразительно скривился при слове «любовь», что вызвал у меня глубокое чувство понимания. Тоже, видать, повезло человеку.
А Кир, дирижируя вилкой, продолжил:
— Не будем дразнить гусей. Твоя безопасность — приоритет. А так, по контракту, от мужа будет защита и вообще сплошная польза.
Это что за внеплановая презентация палочки-выручалочки?
Покрутила дурацкую идею, подумала, вяло поковырялась в тарелке. Чуя грандиозный подвох, вздохнула:
— Все здорово и весело. Неожиданно и перспективно. У меня один вопрос: кто тот святой человек, что в этот бред впишется? Будет вести себя прилично, ни на что не претендовать, блюсти мои интересы и охранять меня с ребёнком от жестокого мира? Вы что, хором все еще в Деда Мороза верите?
Оба посмотрели на меня сначала обиженно (а что такого?), а потом — как на дуру.
Я даже на мгновение опешила и судорожно стала себя оглядывать на предмет подтверждающей надписи.
А потом сын осознал тот факт, что толку от затупившей матери не будет, и вздохнул. Покрутил головой, взлохматил волосы на затылке, покосился на молча сидящего рядом с выражением вселенской печали на лице товарища по несчастью и тоскливо выдохнул:
— Ну ты даешь, мам, конечно, это Андрей!
Оп-па, вот это поворот.
Глава 37: Очевидное — невероятное
«Похоже, мир кончается?
И чайки возвращаются,
Прощаются, уходят в небеса.
И больше нет ни паруса
От Бристоля до Кадиса,
Когда сгорела «Катти Сарк»…»
The Dartz «Катти Сарк»
Охренела я ещё раз.
Ну, и капли тоже повторно выпила.
Мой тренер кривовато улыбнулся:
— Я у вас живу и тебя уже охраняю. Будет официально.
Кир старался быть благодушным, а меня прямо распирало чувство подвоха.
Как бы я давно в бескорыстную помощь не верю, увы.
— Тебе это зачем? А как же твоя личная жизнь? — вот еще вопрос вопросов.
Носить рога даже от фиктивного мужа — не то удовольствие, которое я хотела бы иметь.
Андрей отодвинул в сторону опустевшую тарелку, глотнул кофе из чашки (и это почти в час ночи, ага), задумчиво оглядел нас с сыном и сказал:
— Киру не справиться. Я могу помочь. Просто. За полгода достаточно вас узнал.
А потом усмехнулся и добавил:
— Личную жизнь отдельно обсудим. Не в ущерб договору.
Как я обалдела.
Столько слов от Андрея подряд — да я за месяц столько от него не слышала.
Встряхнулась и решила оставить мужчинам уборку: что-то мне не хорошо. Придерживая загудевшую голову, буркнула:
— Вот это вы придумали, конечно. Пойду, пересплю.
И добавила, глядя на их обалдевшие, вытянувшиеся лица:
— С этой мыслью.
И удалилась.
Пока ходила в душ, анализировала.
То что прикол не в Зуеве, было ясно, как день. Он стал лишь поводом, так как Кир и Андрей ходили мрачные давно. Значит угроза серьезнее.
Кто? Конкуренты?
Ни у кого из достаточно крупных и влиятельных нет вариантов с браком.
Из чиновников?
Там возможно, но, неужели, по-людски не договориться? В конце концов, у меня есть ещё личные разработки с кандидатской, чтобы откупиться.
Да и чем меня, кроме формальности, защитит Андрей?
Так, перекатывая беспокойные моменты, как бильярдные шарики в голове, я и забылась тяжелым, мутным сном.
Неожиданно, но ответы на свои вопросы я получила на следующий день.
Сначала в офис принесли огромную корзину с цветами, потом доставили коробку с эксклюзивным шоколадом ручной работы, а следом — приглашение. В ресторан «Меридиана».
Это кто же у нас такой борзый?
Расследование (вынула карточки из подарков) указало на младшего брата нашего мэра.
Альберт — яркий представитель «золотой безбашенной молодёжи».
После гибели отца — столичного чиновника из аппарата президента, приехал в наш город под крылышко единственного оставшегося в живых родственника. За два прошедших года вёл жизнь разгульную, за что неоднократно был обруган братом и периодически лишался финансирования. Регулярно бывал героем светских и скандальных хроник, девок менял, как перчатки, нносился по городу, будто это гоночной трэк, скандалил со всеми, невзирая на возраст, чины, титулы и заслуги. В целом личностью был одиозной.