Если мне это очевидно, то и ей наверняка тоже. Так что, глядя на мрачно что-то объясняющую мужу маму, я не сомневался — семье их быть.
Пусть сначала она будет насторожена, но я уверен, Андрюха сможет справиться со всеми мамиными страхами и добиться ее доверия и любви.
Помогаю новобрачным незаметно исчезнуть с торжества, уже превратившегося в пьяное непотребство и слышу, как Андрей, усаживая маму в новый рыжий «Хавал — Дарго Х», который преподнёс ей утром в качестве свадебного подарка, негромко говорит:
— Поехали, Снежинка, нужно срочно тебя согреть.
Мама снова заливается краской, зажмуривается и хихикает, а Андрюха, поцеловав ее ладонь, кивает мне и ныряет на заднее сидение с другой стороны.
У них сегодня «трезвый водитель» в лице сына бабушки Адель, поэтому тут я спокоен.
Но, как бы мне ни хотелось верить в чудеса, наблюдать за мамой все равно буду внимательно.
Глава 41: Впечатления
«А эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала;
И крылья эту свадьбу вдаль несли.
Широкой этой свадьбе было места мало;
И неба было мало, и земли!»
Р. Рождественский «Свадьба»
— Отлично. Она, наконец-то, от тебя не шарахается, — похвалил нас за завтраком сын.
Андрей хмыкнул, вновь прижал меня к себе, поцеловал сначала в макушку, а потом просто. Я же залилась румянцем и… ответила.
Да, такой качественной прививки от стеснения я и предположить не могла.
Но сработало. И пусть я буду целый день вся, как помидор, но уже не отпрыгиваю от жениха, из рук не выворачиваюсь и в сторону не плюю.
Прогресс.
А дальше понеслось: платье, прическа, макияж, туфли и внезапные подарки с сюрпризами.
— Примчалась там бабушка Адель, — в комнату ввалился сын с выпученными глазами.
Оглянулся, понял, что я уже одна, хихикнул, фыркнул и шепотом добавил:
— Такая: в бархате, каменьях и перьях. Мам, ты только сильно не ржи!
И пошел встречать Адель Варисовну, как выяснилось пару минут спустя: в боа, лазоревом бархатном платье и рубиновой парюре.
— Ноннушка, золотце! Уж прости старуху, я с подарочком заранее. Да и тебе будет кстати, — наша главбух широко улыбалась, а потом достала из шелкового мешка в стиле Деда Мороза… шубу.
Норковую шубу до пят.
Вот тут я обалдела.
Это же на свадьбу? Нам?
Шубу — нам?
— Главное дело мужа — радоваться счастью жены. Запомни, милая, — меня быстренько облачили в подарок, заставили покрутиться перед зеркалом и признали, — изумительно! То, что надо. Пусть там все от зависти сдохнут, эти обезьянки дрессированные при папиках-кошельках убогих.
Вот это да, вот это экспрессия, задор, пожар. И все это наша чопорная и сдержанная бухгалтер.
Обалдеть.
Поэтому я сразу полезла обниматься с благодарностями:
— Никакая Вы не старуха, бросьте! Вы — женщина — пламя! Подарок невероятный, очень красивый, прямо мечта моя сбылась. Спасибо Вам огромное!
Адель Варисовна умилилась, прослезилась, обняла меня в ответ, пожелала: «Никогда не жалеть!», и отправилась выпить чаю, который ей обещал Кирюша.
Сын у нас сегодня на городу — принимает посетителей. Мой спаситель, у меня бы уже крыша поехала со всеми этими доставками, парикмахерами-визажистами и прочими неожиданными визитерами.
А только я успела подумать, что, возможно, пора бы уже выезжать, как мой герой появился на пороге и провозгласил:
— Мам! Жених тебе там свадебный подарок подогнал. Пойдем смотреть.
И повел меня по ступенькам вниз и на улицу.
А потом я обалдела.
Ослепла сначала, потом проморгалась, пригляделась и оторопела.
Посреди двора, сияя в лучах почти полуденного солнца, на белом снегу красовался огненно-рыжий «Хавейл Дарго Х», а у крыльца, с огромным белым бантом в руках стоял Андрей.
Когда я сделала шаг по ступеням крыльца, жених вручил мне брелок от машины вместе с этим бантом, подхватил меня на руки, донес до сюрприза и, опустив на землю, прошептал на ухо:
— Сменила мужчину, меняешь и машину.
И снова поцеловал. Да так откровенно, совсем как утром в спальне.
Вот такую: ошеломленную, румяную и в слезах меня и запечатлел фотограф для серии: «До».
А дальше свадьба полетела, как в песне Магомаева: «И крылья эту свадьбу вдаль несли…». Я только успевала кивать и улыбаться. Ну и целовать Андрея.