Он почему-то думал, что по ночам одна я должна всячески изловчаться перед ним и соблазнять, бороться за его внимание. А ему достаточно с гордым видом лежать на постели и наблюдать.
Это очень расстраивало меня. Не покидало ощущение, что в какой-то момент мы поменялись ролями. Моя роль заключалась в том, чтобы завоевывать мужа, хотя природа вроде как задумывала наоборот…
Не дождавшись ответа, Тим шлет мне еще сообщение:
«Постоянно то не хочу, то голова болит».
Зачем он врет насчет «постоянно»? Разумеется, были моменты, когда я отказывала. По разным причинам. Но они всегда были уважительным.
Наверное, муж специально хочет сделать из меня виноватую и таким образом оправдать измену?
А может… Он же сейчас в квартире с Кристиной. Вдруг это она ему подсказывает? Или вообще они сидят там и смеются надо мной?
Кладу телефон на стол и кончиками пальцев отодвигаю от себя подальше.
Глава 3
Осторожно встаю. Медленно бреду в спальню и замираю возле стены. Прислонившись к ней ухом, прислушиваюсь.
Мне хочется услышать Тимофея. Только не его лживые и обвиняющие фразы, а то, что он думает обо мне на самом деле. Ведь наверняка они сейчас с Кристиной о чем-то говорят, должно быть, меня обсуждают и саму ситуацию.
Я напрягаюсь и пытаюсь уловить хоть что-нибудь, но по ту сторону только тишина.
Тяжело выдохнув, просто сажусь на пол.
Когда наступает ночь, я все еще сижу без движения в темноте и леденящей душу тишине. Мне ничего не хочется, и мысли будто исчезли. В голове вакуум. Но так даже лучше — не думать ни о чем. Так хотя бы не появляются перед глазами образы Тимофея и Кристины.
А еще мне почему-то очень холодно. Кое-как перебираюсь на кровать, ложусь и сворачиваюсь клубочком. Свет не включаю, а продолжаю вглядываться в темноту.
В какой-то момент кажется, что мое разодранное в клочья сердце не выдержало, и я умерла. Но оказалось, что моя душа даже после предательства не устала жить — я погрузилась в сон, где впервые за многие годы не было красочных сновидений, а только кромешная темнота.
Из нее меня вытаскивает в реальность громкий звук дверного звонка. Вздрагиваю и несколько секунд не вспоминаю о случившемся прошлым вечером. Но когда осознание приходит, я почему-то жалею, что вообще проснулась.
Утро или уже день?
Щурюсь, приподнимаясь на локтях. Ощущаю тяжесть в желудке и головную боль. Звонок повторяется, а я опять валюсь на кровать. Не хочу вставать и открывать дверь. Мне вообще не хочется ничего делать.
Вскоре звонит мой смартфон. Я чувствую, что это Тимофей.
Зайдя в кухню, убеждаюсь, что интуиция меня не обманула. На экране смартфона высвечиваются до боли знакомые цифры. Первый звонок я сбрасываю, но Тим звонит опять.
Все же отвечаю.
— Кать, открой дверь, мне нужно кое-что забрать, — без всяких приветствий говорит Тимофей.
Его голос звучит бодро и даже подчеркнуто официально. Такое поведение задевает меня. Неужели Тим ни о чем не жалеет?
— Меня нет дома, — сухо отвечаю.
Через пару секунд в прихожей раздается металлический скрежет — Тимофей пытается отпереть дверь своими ключами, но попасть не может из-за задвинутой щеколды.
— Вот зачем ты врешь, Кать? — укоряет. — Открывай быстрее. Я опаздываю в офис.
— Уходи, Тим, — шепчу. — Я не хочу тебя видеть…
— В смысле уходи?! Мне документы нужны. Не создавай себе лишних проблем. Мне что, полицию вызывать?
Собственница квартиры — свекровь. Тимофей — наследник первой очереди, а я…
Я замучаюсь объясняться перед полицейскими, если муж действительно их вызовет.
Вынужденно иду в прихожую, но на мгновенье задерживаюсь возле зеркала. Мои локоны растрепались, лицо бледное, под глазами черные круги от размазанной туши, веки опухли от пролитых слез. Не в таком виде следует жене встречать изменника… Но как уж есть.
— Уф, наконец-то! — Тимофей вихрем влетает в квартиру, а я отступаю в сторону.
Муж смотрит на что угодно, только не на меня. Не разуваясь, проходит дальше.
Тим часто так делает, когда спешит. Знает, что все равно через несколько минут пол будет вымытым. Быта муж никогда не касался. Зачем? Ведь чистая посуда постоянно имеется, а в шкафу будто по волшебству появляется свежее, выглаженное белье.
Скрестив руки на груди, иду за Тимом.
Он задерживается в кухне, замечая накрытый стол с уже заветренной едой на тарелках.