Я его ненавижу; я его люблю; у нас нет ничего; и у нас есть все.
Так странно.
Когда он наполняет меня собой - это кажется таким правильным, как тогда…в самый, первый раз.
Это зависимость. От чистого, объемного кайфа, который он мне дарит, и только он так сможет - я знаю. В основном, потому что больше я никому не позволю с собой так…проникнуть настолько глубоко, под кожу. Ласкать нежными поцелуями, впиваться острыми зубами - все это только его прерогатива.
Но и у нее есть срок годности.
Потому что я знаю, что скоро «нас» уже точно не станет…
***
Как только я чувствую, что дрожь в ногах прошла, и я могу встать - это и делаю. Подхожу к бару. Я не стесняюсь своей наготы, глупо как-то стесняться после пяти лет, да и, если честно, делаю это специально.
Адам смотрит на меня; и я хочу, чтобы он смотрел. Запоминай меня полностью. Каждый миллиметр моего тела. Пока у тебя есть такая возможность…
Наполняю бокал вином. Тихий стук стекла, как ласковая колыбель, убаюкивает, успокаивает смуту в душе.
Я слегка улыбаюсь, когда облокачиваюсь на барную стойку. Потираю длинную, стеклянную ножку.
Странное ощущение. И страшно, и предвкушение - волнительно, одним словом. Интересно, он этого ожидает?
- Тебе пора.
Прислушиваюсь. Адам пару мгновений молчит, а потом тихо смеется - значит, ожидал. Так даже лучше. Когда ты думаешь, что знаешь, чего ожидать, особое удовольствие сбить с тебя спесь.
- Это дежавю, - тянет тихо, я жму плечами.
- Возможно, только сути не меняет. Тебе пора.
- Я решаю, когда уходить от своей любовницы.
Слышу обиду в голосе. Бурчит. Забавно так, знаете? Но вот что примечательно - также я слышу, как Адам садится и начинает одеваться.
Решает он, а то как же, ага.
Правила устанавливает.
Абсурд, как еще один способ заставить меня улыбнуться - кого ты пытаешься обмануть? Ты сделаешь так, как я хочу, и вот она простая истина - может быть, с кем-то другим ты и устанавливаешь правила, но в нашем танго веду я.
Если так подумать, я всегда и вела. Нет, мне нравилось за ним следовать, и я с большой охотой передавала ему поводья, но он никогда не делал ничего, что могло бы меня расстроить или как-то задавить.
Он всегда ко мне прислушивался.
Наверно, для него это в новинку. Он не врет, когда говорит, что так, как со мной, он ни с кем себя не ведет - и это правда. Только мне можно все, и вот мое главное отличие от остальных — он меня любит. Это мой козырь.
В отражение зеркала вижу, как он натягивает рубашку, брюки, застегивает ремень, но на меня не смотрит. Улыбаюсь сильнее. Интересно, он понимает, что я из него веревки вью? А если да, то почему не пытается сопротивляться? И насколько далеко я смогу зайти?
- Это был последний раз, - говорю ровно, спокойно, наблюдая за вином в бокале, - Ты больше меня не коснешься.
Адам замирает.
Да, малыш, вот так.
- Я тебя не отпущу, - звучит тихое, я усмехаюсь и киваю.
- Уже отпустил.
Медленно оборачиваюсь и смотрю ему в глаза.
- Мы развелись, и я больше не твоя жена. И уж точно я не стану твоей любовницей, малыш. Ну ничего. Думаю, ты быстро найдешь мне замену на эту вакантную роль и…
- Блядь! Хватит! Я люблю тебя!
- Это не любовь.
Делает на меня маленький шаг.
- Да ну?! И что же это тогда?!
- Невозможно любить и предавать. Так не бывает.
- Я никогда тебя не предавал!
- Когда ты изменяешь - это равняется предательству.
- Я никогда не…
- Хватит, - жестко пресекаю его, накидывая на плечи прозрачный халатик, - Я не желаю больше слушать этот бред. Ты спал с кем-то, кроме меня?!
Молчит. Действительно, зачем озвучивать очевидное?
- Значит, ты изменял мне.
Заканчиваю жестко. Это точка, малыш, и ты это понимаешь.
Бесится.
Я вижу, как он загорается от злости, но, видимо, чтобы не наговорить лишнего, через мгновение срывается с места и чеканит шаг в сторону выхода.
Правильно, беги. Пока можешь бежать…
- Адам, еще кое-что…
Резко останавливается почти в дверях. Не поворачивается. Да мне и не надо, я не претендую. Так даже лучше - это же еще более унизительно, когда ты не можешь посмотреть на меня, знаешь? Как будто я тебя победила.
Наверно, это унизительно? Надеюсь, что да.
- Я тебя уничтожу, - говорю тихо, но серьезно, - Все силы брошу на то, чтобы ты видел меня везде. В журналах, на билбордах, на каждом блядском приеме. Я буду везде. Следовать за тобой тенью, чтобы ты видел, чего ты лишился. И ты будешь страдать. Услышал меня?! Как я страдала, когда вынуждена была смотреть, как вокруг тебя вьются твои шлюхи, и гадать, кого из них сегодня ты выебешь, а кого выебешь завтра. Меня ты больше никогда не коснешься, а сегодняшнюю ночь будешь вспоминать - и это последнее, что тебе останется. Снова и снова оживлять в своей больной башке каждый момент, когда я была твоей.
- Ты всегда будешь моей, - хрипло шепчет, на что получает мой холодный смешок.
- Я перестала быть твоей, когда ты решил, что можешь меня предать, а теперь я заставлю тебя за это заплатить. И ты пожалеешь, клянусь тебе. Я тебя уничтожу.
Мое обещание звенит в тишине еще пару мгновений, пока он не издает низкий смешок. Чуть поворачивает голову в сторону, чуть хмурится и шепчет.
- Звучит не так плохо, как тебе кажется, Рассвет. Быть уничтоженным твоей рукой? Пожалуй, это лучшая смерть из всех возможных.
- Посмотрим.
- Посмотрим, - соглашается и бросает на меня взгляд, - Твое обещание я услышал, но вот тебе ответное - я никогда не сдамся, Лиза. Ты простишь меня и снова будешь моей. Законно.
- У тебя был шанс остаться законно моим, но тебе не хватило духа на эти два слова. Ты сам все уничтожил, и возврата к прежней точке нет.
- Значит, будет другая.
- Ты все еще думаешь, что я шучу с тобой и все еще не воспринимаешь мои слова серьезно.
- Я всегда воспринимал твои слова и тебя всерьез, но ты права. В этом вопросе я несколько отклонился от привычного, потому что ты меня любишь.
- Я тебя ненавижу.
- Нет, Лиза. Любишь. Мы оба это знаем. А когда любишь - простить можешь все. Спокойной ночи.
Он слегка кивает и покидает мои апартаменты, оставляя меня одну. Гореть от злости, ненависти и правды.
Да, ты не ошибаешься. Я люблю тебя, скотина, но это не имеет значения. Потому что ты не устанавливаешь правила. Ты никогда их не устанавливал в наших отношениях. Твой надменный тон, твоя бравада - все это не спасет положение.
Осушаю бокал и подхожу к окну. Жду. Глядя вниз на город, на машины, на людей, я жду только одного его - как обычно, но со сноской. И вижу сразу, как он выходит из здания моего дома.
Адам идет уверенно, четко чеканит шаг. Его встречает привычный, черный внедорожник и Ваха, который открывает ему дверь.
Наверно, для тебя это будет открытием, малыш, но очень скоро ты поймешь, что некоторые женщины не имеют здравого смысла, и я одна из них. В попытках спасти или разрушить? Или разрушить и спасти? Это не имеет значения, а что важно по итогу - я заставлю тебя понять, что мои слова это не просто пустое обещание, а догма.
Очень скоро от тебя прежнего не останется ни единого следа, так что цепляйся пока за свое эго, прячься за него, как за щит. Но разве ты не знаешь, малыш, что в любой броне есть прорехи? А в твоей она зияет, как открытые ворота для моей кавалерии - твоя любовь. Вот оно слабое место. Так что беги, спасайся, держись за привычное, ведь очень скоро всего этого у тебя не будет.
Небо в огне. Это точно Хиросима. Это тот самый танец на грани. Наш любимый танец. Да, мы продолжаем, малыш, и это война.
Нет, не война. Тактическое наступление с рабочей стратегией: точные удары по нужным точкам в нужное время и час. Уже завтра ты все поймешь. Пока тебе не страшно, но завтра...охо-хо, ты начнешь волноваться по-настоящему.
Настало твое время платить по счетам, малыш.