— Мне Алексей Михайлович вчера прислал клубы в Новгороде на выбор.
Хмыкнула. Кто бы сомневался? Кот приличные результаты показывал, так его наверняка не «за так» передавать будут.
— Хорошо, ты там посмотри, что больше нравится. Квартиры в Новгороде есть, можем подобрать поближе к твоему новому клубу и Лериному Университету.
— Мам, а ты? — Костя, за прошедшие пару недель, сильно изменился.
Как-то быстро вырос. Из взгляда ушла детская наивность и вера в добро и единорогов. Сам он весь подобрался, подозрительный его прищур теперь постоянно сканировал окружающих. И решения, что сын принимал, перестали быть спонтанными и скоропалительными.
Я тихо выдохнула и возблагодарила Господа нашего за науку.
— О, милый, пришло мое время заниматься не тем, чем надо, а тем, чем хочется.
Сын покосился на меня недоверчиво:
— То есть ты рада?
— Котенька, милый, я ужасно расстроена всей ситуацией, но помирать от боли предательства не собираюсь.
А вот тут я не ожидала, правда.
Сын встал, допрыгал до меня, обнял за плечи, уткнул нос в макушку. Посопел немного и выдал:
— Мам, я там выберу пару вариантов, а ты потом глянешь, да?
О, как! Такое доверие надо оправдать.
— Конечно, сына, обсудим твой выбор. И да, я готова сходить с тобой на пару ознакомительных тренировок.
— Правда? — да он никогда в жизни так не сиял.
— Истинная. Я же теперь буду свободный творческий человек, так что я смогу ходить с тобой на тренировки, сидеть там у вас в зоне болельщиков. И спокойно заниматься делами и любоваться тобой, родной.
— Мам! Ты лучшая! — чмокнул меня щеку Костя и упрыгал в комнату, вытирая со щек всякое, не особо одобряемое обществом для мужчин.
Вот кабы я знала, куда собираюсь сунуть нос, и какие последствия это спонтанное решение будет иметь — да на фиг вообще отказалась из дома выходить.
Но те, кто знает прикуп — живут в Сочи, а я теперь — всего лишь в Великом Новгороде.
Глава 27
Чудеса случаются не только под Новый год
'Если с другом вышел в путь,
Если с другом вышел в путь —
Веселей дорога!'
Михаил Танич «Когда мои друзья со мной!»
Дописала вторую главу за день и выдохнула. Надо, наверное, прерваться на сегодня да посмотреть, что там с планами выходит.
Мы с Котом жили уже вторую неделю на даче у Анфиски, а Лера у деда Коли и бабы Тани, которые временно прекратили общение с собственным сыном.
Ну, я была удивлена, но дочь, криво усмехнувшись, шепнула:
— Мам, он к деду в выходные привозил Олечку. Такой скандал был. Вся деревня на ушах. Бабушка плакала, а дед орал с балкона: «И со шлюхой своей малолетней к нам приезжать не смей!» Короче, там теперь разговоров лет на пять вперед во всех магазинах и на каждом углу.
Вопросы у меня к свекру пропали, к Роминой адекватности обострились. Да еще и свекровь (уже почти совсем бывшая) в телефоне стала проявляться с завидным постоянством. Со слезами и сожалениями. Отправила к ним Леру пожить. Пусть взбодрят друг друга.
И я выдохну слегка.
Больничный мой был, наконец, закрыт, давление скакало несильно, терапия помогала. Карьера в администрации оказалась благополучно завершена. С работы документы вместе с вещами успешно вывезены. На машине. Мной.
Глава района сокрушался потере высококлассного специалиста, рекомендаций и премий отвалил, но, когда я выходила, перекрестился.
Александр Васильевич был в момент моего визита на ковре в Смольном. Я же не просто так время приехать выбирала, да с секретариатом и бухгалтерией его согласовывала.
Женское коварство безгранично, так-то.
Стремительно надвигались майские, а с ними все ближе была дата, когда мы с Романом Николаевичем станем абсолютно чужими друг другу. Пятнадцатого мая нам должны были выдать свидетельство о разводе.
Вот и сказочке про «жили они долго и счастливо» конец.
Двадцать с лишним лет прошли, а в сухом остатке двое прекрасных детей, гипертония, гастрит, невроз, паршивый характер и обострившаяся подозрительность.
Ну, говорят, бывает и хуже.
Поэтому будем считать, что я легко отделалась, как и сказал мой адвокат, после заседания, на которое я не ходила, организовав не только доверенность на представление своих интересов, но и медицинское заключение о категорическом противопоказании стрессов и общем состоянии здоровья.
— Роман Николаевич согласился со всеми требованиям: дети остаются с матерью, квартира продается и делится один к трем в пользу матери и детей, машина достается жене с детьми.
— С чего такая покладистость, хотела бы я знать, — задумчиво пробормотала, но скорее для себя, чем ожидая ответа.
На том конце в трубку хмыкнули:
— А он не один пришел. С отцом. Не улыбался, документы подписал. Молчал больше. С судьей не спорил.
Да, ларчик просто открывался, а я-то беспокоилась, горстями глотала таблетки, пока ждала звонка.
Сообщению: «Все удалось» от адвоката, сначала не поверила, и лишь когда он через полчаса позвонил с комментариями, выдохнула.
А после все было очень быстро: продали квартиру, часть обстановки и вещей, перебрались на дачу.
И вот сейчас я, отодвинув ноутбук, понимаю, что завтра нам надо с детьми метнуться в Новгород: всем посмотреть квартиры, а Косте сходить на знакомство в один из настоятельно рекомендованных клубов.
Дел вагон.
А у меня и продолжение для книг готово.
Кто молодец? Я, определенно.
Глянула на телефон — тишина. Благодать.
Игорь звонил сразу по возвращении из командировки, но я как дятел только твердила:
— Мы с тобой расстались. Между нами все кончено. Прощай. Желаю счастья.
В различных вариациях.
Он продержался ровно двадцать две минуты:
— Арин, я понимаю, ты в стрессе. Я подожду.
И исчез.
Тишина стояла вот уже почти неделю. Езус-Мария, можно так и будет дальше? Пусть он, не знаю, девушку хорошую встретит, а?
Вечером к нам на дачу прикатила дочь. Мы с Котом как раз досматривали «Форд против Феррари»:
— А чего, мам, ты сейчас гонки не смотришь?
— Ох, милые, а когда? Я как вспомню, по молодости, мы с вашим дядей Андреем для того, чтобы трансляции смотреть, то ни свет ни заря вставали, когда сезон начинался и они проходили в Австралии, в Мельбурнском Альберт-Парке; то полночи не спали, когда в Штатах в Индианаполисе гонялись. Да, было время. Сейчас я до полуночи то пишу, то текст правлю, то на иголках лежу, ибо спина разламывается на погоду, нагрузку или просто на старости лет.
— И вовсе ты не старая, — заворчал сын.
А Лера вдруг подхватила:
— А про то, что отец на молодую повелся, ты не думай. Нам сегодня на «Психологии социума» сказали, что бывает так: когда у человека все хорошо, ему требуется какой-то трэш, блудняк и острота запретных отношений.
— А еще он мне сказал как-то, когда я с ним жил, что если бы ты не начала требовать развод, то он бы через пару лет обратно бы Ольгу эту отправил. В Кировск.
Мы с Лерой сидели с одинаково выпученными глазами, а Кот отвернулся смахнуть слезу.
— Милый, ты любишь папу, и это нормально. Папа огорчил тебя, но так тоже бывает. Оттого, что он не прав и совершил ошибку, отцом твоим он быть не перестал, но продемонстрировал, что тоже человек, а значит, и ты при общении с ним должен об этом помнить. Он не царь и бог, он может ошибаться, так что ты не обязан выполнять бездумно все, что он тебе говорит.
Костя хмыкнул, затем фыркнул, потом заявил:
— Пусть мымру свою сначала производителям вернет на склад, а потом мне чего-то говорит.
Да, пошел сын на принцип.
Ну, да ладно, как припечет — разберемся.
Разогнала детей по кроватям, ибо вставать надо было рано.
А выехав на новую шикарную платную трассу «Москва — Питер» по утреннему холодку и с полусонными пассажирами, я вообще так воодушевилась, что собралась тихонько мурлыкать вместе с любимой музыкой из плейлиста «Для дороги».