Фыркнула, выуживая из глубин памяти те мысли и ощущения. Пришло их время:
— Нет, я понимаю, что, с твоей точки зрения, всё то лето было глупостью, не стоящей упоминания, не то, что каких-то переживаний. Конечно, «золотой мальчик» всея Валдая, первый парень на деревне всегда хорош и прав во всем. Что для тебя были чувства простой наивной серой мышки?
О, вот оно!
Ему стало интересно. Глаза загорелись, прищурились:
— Погоди, Арина, что за глупости?
Так, главное — не пережать и не переборщить с пафосом и театральщиной.
— Вот-вот. Глупости. Знакомая песня. Ты, поди, уже забыл, как веселился со своими друзьями и прочей молодёжью, смеясь над стихами, которые я для тебя написала. Конечно, это же мелочи, глупости… А у вас с Сонечкой все серьезно. Любовь давняя. Мне Надюша так и сказала: «Не лезь к ним. Серёжа переживает, что ты можешь Сонечку обидеть. Ты приехала и уехала, а им здесь жить».
Изумление пополам с активной работой мысли Сергею шло.
Он и раньше-то был хорош, а с возрастом стал еще импозантнее, элегантнее, интереснее. Но, когда наличие мозгов в черепной коробке становилось очевидным, это был как контрольный выстрел в головы и сердца барышень-студенток и восторженных дам-коллег.
Уверена, у него здесь должен быть фан-клуб.
Обязательно.
Да.
— Погоди-погоди, что там про Сонечку? Какая давняя любовь? Когда я вернулся с дачи, ты уже свинтила в Питер с хахалем. Андрюха мне так толком ничего сказать и не смог, только Надька… Ах она зараза! Арин, послушай!
С хахалем.
Занятно.
Но сейчас — кому это?
Закроем тему, раз в целом суду все ясно.
Незначительные детали, как то: а нельзя ли было позвонить, с фига ли он ушел из семьи, как зовут маму Сени, хорошо ли ночами спит Надя, оставим.
Слишком поздно все это ворошить.
— Да не хочу я ничего сейчас уже слушать. Это все двадцать пять лет назад было актуальным, а теперь — прошло, быльём поросло. Тогда, посмеявшись над моими чувствами и продемонстрировав наивной, влюбленной в тебя до безумия девочке, что верить никому нельзя, ты сделал мне очень больно. Но сейчас, наконец-то, это не имеет значения. Я просто не хочу тебя никогда больше видеть. Прощай.
Развернулась и пошла к машине, а он вслед ещё что-то говорил.
Но это было неважно. Не догнал же?
Несмотря на некоторую постановочность диалога, я была расстроена: значит, и правда, Надя. Пусть и не закадычная подружка, но, как я думала, хорошая знакомая.
И вот так взять и искалечить чужие жизни?
Мою так точно, Сергея — вероятно, Арсения — возможно.
Больно. Страшно. Обидно.
Настолько погрузилась в переживания и печаль, что даже звонивший телефон взяла не глядя.
А там сюрприз.
— Привет, сладкая Питерская принцесса. Когда там у нас свидание?
Глава 36
Такие разные… кофепитие номер раз
«Безумству храбрых поем мы славу!»
Максим Горький «Песнь о соколе»
От этого рокочущего громовыми раскатами голоса все мои спасшиеся от депиляции волоски встали дыбом.
Между лопатками пронеслась лавина мурашек и разбежалась по рукам. Мгновенно бросило в жар, уши заложило, а в груди сдавило.
Что это за реакция такая? Я же нормальная, адекватная, взрослая разведенная женщина, я просто не могу так…
А нет, могу.
Пока я вспомнила, что нужно дышать и как это делать, прошло сто лет. Но он-то в это время не молчал, а я все прослушала. Увы, не переспрашивать же теперь?
Поэтому я такая обалдевшая поддалась напору и возражений внутри разума своего не нашла. И слов тоже.
Езус-Мария, какое позорище!
Я же писательница… и где это все?
Он — самоуверенный сопляк, а я уравновешенная, разумная, взрослая женщина в разводе, да.
Так, я что-то подобное вроде уже думала?
И что?
Наглость и харизма смели к чертям весь мой разумный подход.
Поэтому сейчас эта самая взрослая, адекватная женщина ехала по навигатору в «маленькое, уютное кафе», как было заявлено, выпить кофе с человеком, чей мотоцикл имела несчастье слегка подтолкнуть.
Узнала место встречи я по его ярко-красному спорт-байку. Да.
И по впечатляющей фигуре хозяина байка рядом.
Холера ясна, как-то много мужиков вокруг меня развелось.
А некоторые еще и восстали из небытия. И памяти, и времени.
Что Сергей со своими претензиями, что Роман, который звонил на этой неделе пару раз.
Настроения болтать с бывшим мужем не было от слова совсем. Воспитанная я уточнила у детей, общаются ли они с отцом, и после заверений, что «есть контакт», вопрос с Романом Николаевичем на ближайшее время решила закрыть.
И Сергей, надеюсь, больше на горизонте не появится. Ясно же в нашей горькой истории все.
И вообще — столько лет уж прошло.
Все.
Когда приезжаешь выпить кофе с незнакомым парнем, которому ты еще и байк попортила, меньше всего рассчитываешь на то, что тебе при встрече сначала поцелуют ручку, а потом сгребут в объятья и прошепчут, втягивая воздух у виска:
— Какая же ты сладкая, медовая принцесса.
Замерла испуганной мышкой, задышала через раз, уловив ноты знакомого и любимого аромата.
Это что такое происходит?
И да, на самом деле, надо запретить мужчинам так пахнуть. И быть столь горячими. И, хм, офигенными на ощупь.
Арина, убери руки. Это не твое!
— Вот это внезапно сейчас было. У меня, вообще-то, на мёд аллергия, — осторожно освободилась от чужих рук и отступила немного в сторону.
Ох и парень: метр девяносто точно, мышцы под обтягивающими футболкой и джинсами видно невооруженным взглядом, а уже если потрогать…
Так, Арина, очнись. Держи себя в руках, он лет на пятнадцать тебя младше. Не тот экземпляр, чтобы щупать.
Нахал, проследив за моим восторженным взглядом, хмыкнул:
— Наверное, ты поэтому им так и пахнешь. Не поверишь, красавица, башню от тебя сносит.
Ой-ой, вот только маньяков мне не хватало.
— Может, мы все же миром разойдемся. Я при своем спокойствии, а вы с башней? — не удержалась, хихикнула.
Зря.
Сгребли обратно и жарко зашептали в ухо:
— Все от тебя уносит. Не поверил бы, если б кто сказал. С ума, как пацан, схожу. Откуда ты такая? Почему сейчас? Где была раньше?
— Вот это все мне очень странно, — забубнила в горячую, ходящую ходуном грудь. — Да и вообще, что за глупости? Лет мне больше, чем много, чтобы такие комплименты серьезно на свой счет принимать.
Фыркнув в ухо, меня внесли в кафе на руках.
Устроили за столиком в уголке, укутали в плед, кивнув на кондиционер поблизости.
— Ты невероятная. Вроде бы, как и говоришь — взрослая и серьезная, но, лишь взглянешь, шарашит от тебя во все стороны таким пожаром. Но это не страшно, кто первый успел, тому и счастье. Ты же не замужем, я правильно понимаю?
У меня даже слов цензурных не нашлось.
Потрясла головой, а он засмеялся негромко. Да так мягко и тепло, что я замерла, вытаращившись на него огромными круглыми глазами.
— Какая же ты невероятная, принцесса, — мне протянули чашку с черным и как показала практика сладким кофе.
Осторожно продегустировав парящий напиток и признав его годным, уточнила:
— Так, разберемся на берегу. Мне сорок два, я в разводе и у меня двое взрослых детей.
— Отлично, раз нет на руках младенцев, то в воскресенье пойдем на катере на Ильмень.
Степень моего удивления угадывалась на лице с первого взгляда.
— Я, кстати, Глеб, моя Медовая Принцесса.
О! Невероятно вовремя, да.
Тут уж хмыкнула я:
— Арина, но в воскресенье меня не будет в городе, так что извини.
Нет, я к такому экстриму не готова, катер, озеро, непонятно кто рядом.
Глеб улыбнулся:
— Кто бы сомневался, сладкая трусиха. Хорошо, будем по классике. Идем гулять в Кремль в среду в пять часов. Еще светло и народу там всегда более чем достаточно. Встречаемся у «Чародейки».