Но войдя в услужливо для меня распахнутую дверь в кабинет зав.кафедры я поняла, что все мои старания и мучения были напрасны.
Сцена, достойная, вероятно, не только страниц современного любовного романа с возрастным цензом 21+, но и какой-нибудь не самой захудалой порнушки, замерла.
Ну вот только что было видео: и внушительная грудь девушки колыхалась над столом, и за косу ее Сергей притягивал попой к своим бедрам очень резво, да и сам не забывал двигаться достаточно ритмично.
А стало фото.
И лица у героев такие, эм, изумленные.
Хмыкнула, вновь помянув матушку и работу в администрации тихим благодарственным словом, и мягко улыбнулась Сергею Владимировичу:
— Я возвращаюсь в Петербург. Розы больше не присылай.
Развернулась и спокойно потопала к выходу. Тут не лабиринт, не заблужусь.
Бомбануло, когда я уже ступила на главную лестницу:
— Видите, спали чары. Он выбрал молодую, а не «великую любовь» из прошлого?
Маленький же ты злопамятный засранец.
Положив ладонь на перила, обернулась к Арсению:
— Надеюсь, юношеская травма вашего отца, произошедшая из-за того, что его гордость была выше Уральских гор, не испортит вашу дальнейшую судьбу, Арсений. А мы будем действительно счастливы никогда больше ни с кем из вашего многочисленного и своеобразного семейства не пересекаться. Всего хорошего. Счастливо оставаться.
И неспешно двинулась вниз. Всего-то два этажа. Должна осилить даже такая старая мудрая женщина и мать, как я.
Какие перила гладкие.
Добравшись без приключений до машины, подышала в тишине минут пятнадцать. А потом вынуждена была прерваться, так как дочь звонила, а не писала, что было странно.
— Мам, Кот вернулся с разбитой губой и заплывшим глазом. Требует сменить ему клуб. Причину не называет.
— Приложите лед и намажьте «бадягой» или «спасателем». Я скоро буду.
Вот и Алексею Михайловичу звонить нет необходимости.
Клуб сменить? Не вопрос. Хм.
Да.
Перед тем как ехать домой, написала нашему риэлтеру. А чего тянуть?
Лера до марта в Индии, у Кости такие перспективы в Валдае. Все же очевидно, да?
Пока доехала до дома, как-то выдохнула, решение-то уже принято. Так что я даже успела слегка морально подмерзнуть и поэтому на нервно прохаживающегося перед подъездом Глеба отреагировала почти спокойно. Как на тренера моего сына.
Стоило мне припарковаться, как из машины меня буквально вынесли.
Ну, нет проблем.
Неси, чего уж.
Я устала сегодня.
— Ари, ты, конечно, не поверишь, но она сама на мне повисла. Выскочила из дверей и бросилась, — голос низкий, хриплый, а в глазах…
Вот не нужно было в них смотреть.
— Я понимаю. Но было неприятно. Хотя прав Сергей Сергеевич, да и директор клуба тоже — молодым везде у нас дорога.
Мы как раз остановились у входа в подъезд. Порыв отнести меня в его временное обиталище я решительно пресекла и попросилась на землю.
— Вокруг много тех, кто не готов принять наши отношения. Ари, любимая, это создает нам неприятные и болезненные моменты. Твой профессор тоже все еще регулярно розы шлет.
Здесь я не удержалась и скривилась:
— О, тут больше бессмысленных понтов и пафоса. Но в отличие от некоторых, мои родители Сергея мне не сватают, он об меня всем организмом прилюдно не трется и в ресторанах со мной игристое не выпивает.
Меня прижали к груди крепко и зашептали гневно в макушку:
— Твой бывший муж, бывший друг да еще и профессор — милая, все эти люди и их кружение вокруг тебя не доставляют мне радости. Это я не говорю про Кира, который хоть и дурачился, но затащить тебя в постель не отказался бы точно.
Хмыкнула. Да уж, роковая женщина.
— Глеб, мы с тобой сейчас не способны поговорить нормально: только претензии с обеих сторон. Мы ведь друг друга совсем не слышим, — слегка отклонилась от этого пышущего жаром и негодованием красавца.
Вздохнула и вынуждена была отвернуться, вновь скривившись: сладкими конфетными духами сквозь родной Глебов «Гермес Ветивер» тянуло нещадно.
Жесткие горячие ладони решительно повернули меня личиком к очень серьезному Глебу:
— Ари, в душ не успел. Тебя караулил. Ты права, сейчас мы оба на нервах, — далекий от нежности поцелуй, последовавший за этим заявлением, взбодрил лучше всех таблеток и кофе. — Но завтра у меня выездная конференция в Москве, а дальше там же тренерские сборы с учебой для повышения квалификации. Три недели, — лизнув губы, Глеб прошелся цепочкой мелких поцелуев по скуле, уху, потом спустился по шее и прикусил место стыка с плечом. — Надеюсь, тебе хватит этого времени, чтобы остыть и понять: да, есть проблемы, но мы будем решать их вместе. Вообще-то, изначально я хотел тебя позвать с собой, но сейчас понятно, что раз Лера улетает, то Костя один остается. Не получится.
Вот тут я всем организмом ощутила: не получится.
И правда.
Ничего не получится.
Я ведь не вчера родилась, там, где такое сильное административное лобби (грант, новый клуб, конференция, сборы), наверняка есть еще сюрпризы. И все они мне перепадут тут же, стоит только Глебу уехать.
Поэтому у меня с ним есть лишь сегодня.
Сейчас.
— Хотела вечером на луну полюбоваться. Присоединишься?
О, какой пожар в глазах. Шторм, ураган… эмоции через край…
Внимательно глядела в сияющие голубые глаза и впитывала, как губка, все эти грани и оттенки чувств…
На память.
Что же, лет двадцать не было у меня целой ночи, полной страстного, бурного, горячего и весьма разнообразного секса.
Будет теперь, что вспомнить на старости лет. И написать, может, все ж таки ромэро?
Утром, поцеловав сонного Глеба, улыбаясь, вернулась к детям.
А через два часа, паркуясь у спорткомплекса, чтобы подписать-таки этот чертов контракт на перевод, совсем не удивилась тому, что в клубный автобус «до Москвы» садилась Аллочка.
Глава 68
Сюрпризы и компенсация
'Зачастую самый страшный конец —
начало пути туда, куда тебе на самом деле надо…'
Арина Егоровна Романова
Поставив подпись под договором на перевод сына в новый клуб и пожав руку широко улыбающемуся директору, вежливо попрощалась:
— Надеюсь, что Ваши слова с делом не расходятся, и что больше мы с Вами не пересечемся.
Уходила под громкий и довольный мужской смех.
Ну а что?
За дверями спорткомплекса меня вновь встречали. Спасибо Киру, я хоть понимала — кто эти дамы. Надо же, мамы Глеба и Аллы.
Как мило.
Матушка Глеба солирует:
— Арина Егоровна, добрый день. Так рады встрече. Мы не отнимем у вас много времени. Ситуация сложилась у нас странная, но вы же сами должны понимать: у Глеба с Аллой ведь давнее, глубокое чувство. Да, они по глупости расстались, но они сумели пронести свою любовь сквозь годы. И сейчас будет просто кощунством мешать воссоединиться двум любящим сердцам…
Езус-Мария, какой пафос.
Хотя вежливо, поэтому пока послушаем всю программу.
Видя, что я настроена мирно, высказаться решает мать «перспективной невесты»:
— Вы же, как мать, тоже лучше знаете своих детей и с кем вместе им действительно будет хорошо. Уж наверняка вы не упустите возможность сделать своего ребёнка гарантированно счастливым.
Да, как же это все странно слушать не от родительниц Костиных сопливых подружек.
— Удивительно, никогда не думала, что между Петербургом и Великим Новгородом такая разница во времени…
Обалдели обе. Стоят, глазами густо накрашенными хлопают.
Мило.
Я-то, как обычно, выскочила утром с макияжем «а-ля натюрель», потому что, ну, правда, кому оно сейчас?
— Что вы хотите этим сказать? — мать Глеба уже осторожничает.
Молодец, чует.
— Ну, когда в Петербурге семь часов вечера — в Новгороде, почему-то, ещё восемнадцатый век. Это когда родители устраивают договорные браки своих взрослых детей, без учета их мнения.