В голове пустота. Я моргаю, а потом зачем-то шагаю вперёд. Сама не знаю почему, я же понятия не имею, как делать тот коктейль. Но тут на моё плечо ложится рука и тянет назад.
— Мам, ты приехала быстрее, чем я ждал, — усмехается Анрэй, притягивая меня к себе и устраивая ручищу на плечах, отчего волосы путаются ещё сильнее. — Давай-ка чуть сбавим обороты в наездах на мою жену, она не готова морально.
— Сын, ты серьёзно? — хмыкает она, кивая на меня с таким видом, будто Анрэй притащил домой блохастого котёнка. — Я думала, ты почуешь истинность в ком-то вменяемом. Сам понимаешь, как непросто нам придётся в ближайший год. Тебе нужна сильная жена, которая станет поддержкой и опорой. Твоим якорем, той, кто надёжно прикрывает тыл, а это что? Как ты появишься с ней в свете? Доверишь ей привести в наш мир своего сына?
Я сжимаю кулаки и чувствую, как захлёбываюсь возмущением. Да что эта стерва себе позволяет?!
Странно, но Анрэю это тоже не нравится. Глаза оборотня сужаются, и он вскидывает подбородок:
— Ты хочешь оспорить мой, — Анрэй немного выделяет слово голосом, — выбор? Я сделал её женщиной меньше суток назад. Не уважаешь мою жену, значит не уважаешь меня, а в таком случае разговор будет коротким.
Вау. Я впечатлена, правда. Приятно, когда за тебя заступаются.
Эванелия отводит взгляд, видно, что выбор сына, то есть меня, она по-прежнему презирает, но в этот раз буря миновала.
— Кроме того, — Анрэй убирает волосы с моего лица, — мне очень пригодится твоя помощь в воспитании Мии. Ты слышала про вытеснение души?
— Только от тебя, — лицо Эванелии мрачнеет. — Неужели она…
— Именно. В первую брачную ночь, ты представляешь? И нет, я был предельно осторожен и аккуратен.
— Яд?
— Не исключаю.
— Уже знаешь, кто мог это сделать? — хмурится она.
— Догадываюсь. Подозреваемая у меня в подвале. Лечу её голову от мыслей, будто самосожжение — классная идея.
Эванелия хлопает ресницами. Анрэй скалится, явно веселясь, видя выражение её лица.
— Какой ужас… Проклятье, да ты на грани провала, мальчик мой!
— Отнюдь. Я контролирую происходящее, но помощь мне не помешает, — чудовище поворачивается ко мне и целует в висок. — Для всех нас очень важно, чтобы всё было правильно.
Я смотрю на него, потом поворачиваюсь к Эванелии и свожу брови. Так-так-так, погодите-ка. Эта женщина остаётся, чтобы… что?! Нет, это явно плохая идея.
Две женщины в одном доме очень плохо. Три, если считать запертую в подвале Лулу. Чёрт! Да она мне голову отгрызёт! Я по глазам вижу! Нет, его маме нужно жить где-то ещё. Он обещал купить мне всё, что я захочу. Надо попросить дом его матери! Я очень хочу, чтобы она жила отдельно!
А если он решит продолжить работу над зачатием наследника?! Да я со стыда умру!
— Где твои слуги? — спрашивает она.
— Разогнал. Я думал сегодня из постели не вылезать.
— Мой багаж ещё на пороге, — Эванелия величественно поднимается. — Я займу гостевую комнату, попроси кого-нибудь.
— Сам подниму, — Анрэй отмахивается. — Мия, сладкая, иди, помоги маме разместиться. Заодно начнёшь разбираться, где тут что.
Я сглатываю. Оставаться наедине с женщиной, которая родила чудовище, мне как-то не хочется.
Глава 16. Три недели в другом мире
Просыпаюсь от нежного поцелуя в шею. Потягиваюсь, чувствуя ещё один, в плечо, а после меня вдавливает в матрас сильное накачанное тело. В нижней части живота просыпается покалывающее тянущее желание и я, ещё не до конца проснувшись, поворачиваю голову.
Анрэй ухмыляется и захватывает губы поцелуем. Я возмущённо мычу, но потом он размыкает мои зубы языком и вталкивает в рот мятную пластинку, которые повадился держать на столике у кровати. После моих возмущений, что утром я не хочу его видеть до того, как мы оба не почистим зубы.
Пока я пережёвываю освежающую сладость, чудовище переворачивает меня на спину и нависает, рассматривая. Мне не по себе от его взгляда, невольно тянусь прикрыть грудь и свести колени, но он не позволяет. Ловит запястья, а после оплетает широкой белой лентой, что осталась висеть у изголовья кровати.