Алекс вскинула свои длинные ноги в воздух и помогла ему, глядя на Бретта.
"Знаешь... если вы с мужем хотите побыть наедине, - мягко сказала Бретт, - я мог бы немного заняться собой в спальне ..."
"Чем заняться?" Ее голос был хриплым, сексуальным от вожделения. Ее глаза с любопытством блуждали по его промежности. Мой собственный взгляд последовал за ним, и я смог разглядеть очертания его мужского достоинства, проступающие через перед брюк. Он был твердым, но его члену буквально не оставалось места для роста — как набухшая змея, стекающая по его бедру. Он не лгал. Его член действительно был таким же большим, как гигантская игрушка на столе.
"Не беспокойся об этом", - он пожал плечами с ухмылкой.
"Мы оба знаем, о чем ты будешь думать", - сказал Алекс. "И ты будешь слышать нас через дверь. Ты не оставишь нас наедине ..."
Мне не понравилось, куда она направляла свои мысли... потому что они должны были прийти к тому же месту, где были мои. Но в тот момент это зависело не от меня. И она была права. Коттедж был маленьким.
"Мы все были здесь ради этого", - сказала она, ее глаза не отрывались от его промежности. Ее нога сильнее прижалась к моему члену, используя свою грубую сексуальность, чтобы заставить меня остаться на ее стороне в этих извращенных рассуждениях. "Мы все пьяны ..." Она сжала мой член пальцами ног. "И ты причина, по которой я так возбужден". Она сказала.
Я понял, что она имела в виду — что Бретт был тем, кто разогревал ее своими игрушечными выходками. Но все, что мне показалось, это то, что игрушка это или не игрушка, она была возбуждена из-за него.
"Почему бы нам троим немного не сойти с ума", - предложила она. И когда ее длинные пальцы протянулись и слегка пробежались по контуру выпуклости Бретта, я полагаю, мне следовало сказать что-нибудь, чтобы остановить это. Но я этого не сделал. Я не хотел, чтобы она прикасалась к нему. Но то, что она сказала, правда — мы все были пьяны, мы все были возбуждены, и, учитывая нашу близость, если бы я захотела потрахаться, Бретт все равно бы застрял, слушая нас. Я позволил этому случиться. Я сам вырыл себе могилу.
Бретт даже не взглянул на меня. Он не сделал паузы, чтобы убедиться, что я не против. Он просто водил ее рукой вверх и вниз по своей пульсирующей выпуклости, пока расстегивал молнию на брюках.
Все приобрело оттенок сказки. Это казалось настолько далеким от всего, что я знал о своей налаженной жизни, что я даже глазом не моргнул, когда моя жена простонала его имя, лаская его мужское достоинство. Когда он спустил штаны со своих стройных ног, и его член показался в поле зрения. Я почувствовала, как свинцовый шарик упал мне в живот. Он был огромным! Даже литая секс-игрушка не отдавала ему должного.
К моему удивлению, Алекс почти не отреагировал. Ни вздоха, ни "О боже мой", ничего, кроме простого расширения глаз. Затем она обхватила рукой его ствол, потянула его, пока он не навис этим монстром над ее лицом, и без колебаний обхватила губами быстро набухающую головку.
Бретт вздохнул от удовольствия, глядя, как моя жена поглотила его член своим ярким ртом, на котором всегда сияли широкие улыбки — ее самая заметная черта. Мой член пульсировал в штанах, пока я наблюдал, лишь слегка осознавая, что ее нога перестала двигаться на моей промежности.
Ее голова начала покачиваться на нем. Ее рука взяла его член себе в рот.
Я использовал свои руки, уговаривая ее сильнее подвигать ногой на моем члене, пытаясь возобновить ее усилия. Она еще несколько минут терла меня ногой, прежде чем постепенно снова забыть. Ее стоны были нетерпеливыми и приглушенными.
Ее губы оторвались от его члена, и она дразнила его, проводя языком по набухшей фиолетовой головке — движение, которое она часто использует со мной. Ее глаза были сладострастно закрыты. Бретт протянул руку и схватился за пуговицу. Одним энергичным драматическим движением он разорвал ее. Пуговицы лопнули и разлетелись во все стороны.
Обычно Алекс начинала смеяться или отпускала шутку, если я пытался использовать такой избитый прием. На этот раз она этого не сделала. С ее губ сорвался только возбужденный стон. Затем она приподнялась, освобождаясь от испорченной одежды. Они отбросили ее в сторону, и Алекс возобновила свое нетерпеливое пожирание его члена.
Количество усилий, которые она прилагала, было поразительным. С каждым движением головы она все больше и больше вталкивала его толстый, покрытый прожилками член в заднюю часть своего горла. Ее рука переместилась с его ствола на его тяжелые яйца, сжимая их. Она уставилась на него, как будто жаждала его одобрения. Я был удивлен. Она никогда не сопротивлялась, никогда не давилась, никогда не переоценивала свои способности, даже когда его член упирался в заднюю стенку ее горла, и она удерживала его там. Ее язык оторвался от нижней губы и облизал нижнюю часть его члена, когда она заглатывала его. Ее рука обхватила и ласкала его яйца.