Вы спросите: что за мания? зачем это? Как зачем? Чтобы такие, как Барщевский, сразу поняли и соблазнились: «Какой эрудит! Не хуже Волкогонова! Надо его экранизировать. Авось Лужков на это отмусолит, сколько попрошу».
А ведь еще, конечно, тут и советские писатели — от Демьяна Бедного, Маяковского, Есенина до Эрдмана, Юрия Трифонова, Коли Глазкова. И опять — списки их произведений, хоровод персонажей, бочки маринованных цитат: «Революционный держите шаг!»… Любовь Яровая, Эллочка-людоедка… «пускай ты выпита другими»… «нас водила молодость в сабельный поход»… «Хождения по мукам»… «Мы живем, под собою не чуя страны»… «Любовью дорожить умейте»…
Еще и такие же силосные ямы из продукции иностранной литературы: «Ромео и Джульетта», Паоло и Франческа… «И башмаков еще не износила»… «Дальше — молчание», дон Базилио, Гулливер, Байрон, Шелли, «Королева Марго», «Прощай вино в начале мая»… «Маленькая хозяйка большого дома»…
У меня нет сил перечислять дальше. А ведь еще тут и режиссеры кино и театра, и спортсмены, и фильмы, и спектакли, и оперы, и оперетты, и строки из песен, и афоризмы вроде «Мы не можем ждать милостей от природы» и т. д. Правда, сам-то может рассчитывать только на милость природы, когда, например, уже в 1936 году, за два года до смерти Мандельштама, объявляет, что его уже нет в живых, когда кинорежиссера Сергея Юткевича, Героя труда, четырежды лауреата причислил к театральным критикам и т. п. Все это в таком изобилии создает тягостное впечатление провинциальной волкогоновщины.
Но часто Аксенов не просто упоминает то или иное лицо, а с целью оболгать, оскорбить его или извратить то, что с ним связано. Одного назовет хряком, другого — скотоподобным, третьего — охламоном… Правда, однажды и себя назвал охламоном, против чего возражений ни у кого нет.
А Достоевский, например, упоминается всегда как писатель, книги которого, мол, в советское время трудно было достать — не издавались, и читатели вынуждены были обмениваться только старыми изданиями. Это скучное солженицынское вранье образца 1968 года. Вот данные Книжной палаты, которые приведены в моей книге о Солженицыне «Гений первого плевка» (М. 2005): «Всего после революции к ноябрю 1981 года (160 лет со дня рождения писателя) в нашей стране вышло 34 миллиона 408 тысяч экземпляров его книг. Это получается в среднем 540 тысяч ежегодно».
Но Аксенов жаждет переплюнуть Солженицына на международной арене. Вот, говорит, и Джойса, и Пруста у нас долго не издавали, только в 1938 году осмелились. Он. видите ли, не может без них жить. Опять вранье. Главы из необъятного «Улисса» были напечатаны в московском сборнике «Новинки Запада» еще в 1925 году, в том самом, когда появляются перед нами персонажи «Саги». Сборник рассказов «Дублинцы» Джойса в 1927-м вышел в Ленинграде. В 1935-м главы из «Улисса» печатались в журнале «Интернациональная литература» (№№ 1–3 и 9–12). В семи номерах! Да еще в четырех первых номерах за 1936 год. А в 1937-м, когда герои «Саги» замышляли государственный переворот, в ленинградской «Антологии новой английской поэзии» опять были напечатаны «Дублинцы». Статьи о нем печатались в журналах «Литературный критик» и «Интернациональная литература». А Марсель Пруст в 1934–1938 годы был издан в четырех томах. И писали о нем не коллежские регистраторы, а Луначарский, Воронский и другие известнейшие критики того времени.