— Сейчас только два часа ночи, — напомнил я ей.
— Значит, многое другое мы уже пропустили, не так ли?
— Верно. Последнее посещение бара, последнюю игру, последний фильм. Что еще осталось?
— Мы можем досмотреть витрины ювелирных магазинов.
— Ты серьезно? В твою последнюю ночь на Земле?
Она подумала немного и кивнула:
— Да.
В самом деле, она хотела это. Ничего более глупого я не мог бы себе представить.
— Хорошо. Где, в Вествуде или в Беверли-Хиллс?
— В обеих частях города.
— Но послушай-ка…
— Хорошо, в Беверли-Хиллс.
Вновь начался дождь и град, а мы поехали в Беверли-Хиллс, остановились недалеко от ювелирного магазина Тиффани.
Дорога представляла собой сплошную лужу. Большие капли воды стекали с карнизов окон и зданий прямо на нас.
— Отлично! — вскрикнула Лесли. — Здесь недалеко есть около дюжины ювелирных магазинов и до них легко дойти пешком.
— Я думаю, мы поедем на машине.
— Нет, нет, так не делают. Осмотр витрин делают пешком.
— Но ведь идет дождь…
— Не беспокойся, от воспаления легких ты не умрешь, у тебя не будет на это времени.
При этих словах она мрачно улыбнулась.
У Тиффани был в Беверли-Хиллс лишь небольшой филиал. Но к нашему разочарованию, в витринах были выставлены лишь дешевые украшения. И лишь немногие из них стоили внимания.
На Родео-Драйв нам повезло больше. Ювелирный магазин Тибора выставил в витринах огромный выбор колец, филигранных и современных украшений всякого размера и отделки, все возможные драгоценные и полудрагоценные камни. На другой стороне улицы Ван Клиф и Арпель предлагали свой ассортимент брошей, мужских наручных часов с элегантными отделками и браслетов с крошечными вделанными в них часами. Одна витрина представляла изысканные бриллиантовые украшения.
— О, как красиво! — воскликнула Лесли.
Она с восторгом рассматривала многочисленные великолепные сверкающие бриллианты!
— А как они сверкают при дневном свете! Черт возьми!
— Прекрасная мысль. Представь себе, как они заискрятся в свете новой звезды. Хочешь что-нибудь из этих украшений? Может быть, вот это ожерелье?
— О, можно мне его? Нет, я пошутила. Положи его назад, идиот, витрина определенно подключена к сигнальной установке.
— Ну и что, никто его уже не сможет носить. Почему нам нельзя взять его?
— Нас схватят!
— Но именно ты хотела посмотреть витрины ювелирных магазинов.
— И все же я не хотела бы провести свои последние часы в тюремной камере. Если бы у тебя сейчас была здесь машина, у нас, может быть, и был бы шанс…
— Удрать. Совершенно верно. Я и хотел взять машину.
В этот момент нас оставило самообладание, и мы совсем пали духом. Мы вынуждены были отвернуться друг от друга, чтобы вновь обрести внутреннее равновесие.
На Родео было около полдюжины ювелирных магазинов. Но и другие магазины притягивали нас с магической силой. Магазины с игрушками, книгами, рубашками, галстуками и другими товарами сменяли один другой.
Наша прогулка по витринам магазинов была особенно привлекательна от сознания того, что нам лишь стоило разбить витрину, чтобы взять то, что нам понравилось.
Рука об руку мы гуляли по улицам. Пешеходные дорожки были только для нас, так как плохая погода прогнала людей по домам. Облака все еще неслись по небу.
— Жаль, что я не знала раньше, что произойдет, — сказала вдруг Лесли. — Я провела свой последний день на Земле, отыскивая ошибку в компьютерной программе. Но эту программу мы теперь никогда не сможем запустить.
— А что бы ты сделала вместо этого? Смотрела бы бейсбол?
— Возможно. Оставим это, это уже не имеет никакого значения.
Вдруг она нахмурила лоб.
— Что бы ты все же сделал?
— Я бы выпил в ресторане «Блю Сфер» несколько коктейлей, — быстро ответил я. Это бар, где посетители должны иметь обнаженной верхнюю часть тела. Раньше я часто бывал там. Говорят, что теперь там принимают посетителей лишь в обнаженном виде.
— Я никогда еще не была в таком заведении. До которого часу у них открыто?
— Забудь об этом, уже почти половина третьего.
Лесли сделала обиженный вид, рассматривая в витрине магазина игрушек огромного плюшевого зверя.
— Скажи, ты хотел бы кого-нибудь убить, если бы у тебя было время?
— Ты ведь знаешь, что мой агент живет в Нью-Йорке.
— А почему именно он?
— Мое милое дитя, ты хочешь знать, почему писатель хочет убить своего агента? Из-за рукописей, которые он надолго закопал среди других, из-за 10 процентов, которые он получает с меня за свое безделье, из-за преднамеренного затягивания публикаций, из-за…