— Ты несправедлива.
— Я несправедлива?!?!
Один из оборотней/агентов ФБР у двери деликатно кашлянул, намекая, что даже люди без суперслуха слышали нас.
Когда Лиам заговорил вновь, его голос был намного тише.
— Я думал, ты этого хочешь.
— Ты ошибался.
— Оно и видно.
Он не стал пояснять, так что я заговорила сама.
— Я взяла на себя обязательства и выполню их. Это важно. Может, я не верю в судьбу, предназначение и прочее дерьмо, но я верю, что должна это сделать.
Лиам взял мою руку в свои ладони. Костяшки пальцев были покрыты царапинами и синяками от стычки с членом стаи Одом. Еще больше синяков покрывало правую часть моего тела, а запястье было сломано, если не ошибаюсь. Опять. Я могла бы исцелить все, обратившись, но побитый вид придавал правдоподобности истории о том, что меня удерживали в плену террористы. Первым делом в должности Альфа-Самки я позаботилась о том, чтобы правительство Соединенных Штатов отдало должное Тоби Хэйгану за гибель в ходе спасательной операции.
— Я не могу защитить тебя, если ты Альфа, — сказал он, нежно водя пальцами по ранкам на моей руке. — Это не прекратится в ближайшее время. Весь мир оборотней в хаосе, а ты в самом центре. Тебе будет безопаснее просто исчезнуть.
— И какой посыл это создаст? — я покачала головой. — Нет, я больше не могу бежать и прятаться. Я буду отстаивать то, во что верю, даже если ради этого придется отражать атаки.
Поцелуй в костяшку пальца, с которой была содрана вся кожа.
— Мне не нравится видеть, что на тебя нападают.
— Ну, если честно, мне тоже не нравится, когда меня бьют. Если только это не ты, — как только слова слетели с моих губ, я осознала, что сказала. — Это прозвучало неправильно.
— Вообще неправильно.
— Поясню, — сказала я любым подслушивающим ушам. — Я поколачиваю его в ответ…
— Еще как.
— Это очень даже взаимные побои, вовсе не ситуация домашнего насилия…
Уголки губ Лиама приподнялись.
— Пожалуй, тебе лучше заткнуться.
— Я пытаюсь. Мой язык сам творит что хочет.
Я ощутила вибрации смеха Лиама, когда он снова притянул меня в объятия.
— Поехали со мной, — прошептал он мне в макушку.
— Останься, — парировала я.
— Не могу.
Слезы угрожали пролиться, но я сморгнула их.
— Я тоже не могу.
Глава 31
— Банановый десерт с мороженым — это полезная еда. Там есть молоко, фрукты и орехи. Молоко, фрукты и орехи полезны для организма, — Энджел зачерпнула еще больше сладкого лакомства из миски размером с нее саму. — Скажи ему, Скаут.
— Малявка права. Молоко, фрукты и орехи правда полезны для организма. Мы знаем. Наша мама — медсестра.
На бульваре было полно народа, что практически нормально для лета. Туристы и местные устремились в единственное место в Лейк-Каунти, которое могло предоставить какое-то развлечение. Мне нравилось бывать здесь в дождливые дни и в конце сезона, когда температура падала, и все теряли интерес. Но находиться тут в солнечное июльское воскресенье сродни пытке, особенно после цирка последних трех месяцев.
Мы пробыли тут пятнадцать минут, и уже три человека подошли спросить, не Скаут ли я (как будто нас было пять-шесть штук клонов), или выразить соболезнования о тех долгих месяцах, что я провела в заложниках. Это был единственный раз, когда я вышла на публику. Почему-то люди решили, что я хочу поведать им о «своей личной трагедии» (так выразились репортеры), несмотря на то, что я отказалась давать интервью новостным изданиям.
— Молоко полезно для организма. А мороженое нет, — парировал Джошуа, который гостил у нас этим летом.
— Мороженое сделано из молока, — услужливо добавил Джэйс.
— И взбитые сливки тоже, — вклинился Чарли.
— И про фрукты она не врала. Бананы, ананас и клубника. Это типа взрыв витаминов.
— И это будет последним гвоздем в крышке твоего гроба, — сказала я. — Талли как всегда стала решающим голосом. Ты проиграл.
— Проиграл, проиграл, проиграл, — скандировала Энджел. — Джошуа Н-Е-У-Д-А-Ч-Н-И-К! — второй, третий и четвертый куплет этой кричалки были абсолютно такими же.
Здорово быть дома.
Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь влажным воздухом. Конечно, тут воняло рыбьими кишками и потными детьми, но это запах Тимбера. В такие моменты, находясь в знакомом окружении, я почти могла убедить себя, что все вернулось в норму. Сложно было помнить о всех покушениях на мою жизнь (которые из ежедневных стали еженедельными), Очень Важных Решениях (которые мне приходилось принимать с тревожной частотой) или о крови, которую я пролила, пока помощница воспитателя из моего детского сада жевала гамбургер в трех метрах от места, где моя младшая сестренка висела на плече восьмидесятилетнего подростка.