Действующее гражданское законодательство связывает суброгацию со страховыми обязательствами. Р. Саватье рассматривал вступление в права кредитора также на основании договора, указывая, что кредитор, счастливый тем, что он получает платеж, не чинит никаких препятствий, для того чтобы передать уплатившему долг по его требованию то, что называют документом о суброгации. Этот акт имеет две цели. Во-первых, он констатирует прекращение обязательства, исполненного прежнему кредитору, но с другой стороны, он устанавливает, что лицо, совершившее платеж, вступает в права кредитора во всем, что связано с исполненным им обязательством. Последнее возрождается к выгоде уплатившего на основании такого соглашения. Рассматриваемая суброгация должна быть осуществлена только в момент платежа.
В качестве примеров законной суброгации Р. Саватье приводит солидарных должников, неделимых или должников in solidum, либо лиц, уплачивающих «за других», как, например, поручители. Если они совершают платеж кредитору, они могут осуществлять его права в отношении своих содолжников за вычетом своей доли долга, когда речь идет о регрессном иске поручителя к сопоручителю либо солидарного должника к содолжникам92.
Таким образом, суброгация в любом виде представляет собой юридическую фикцию сохранения обязательства при переходе прав кредитора к лицу, исполнившему обязательство.
Как уже отмечалось, в гражданском праве России суброгация как способ перемены лиц в обязательстве признается лишь в случае произведения страховщиком страховой выплаты. Исполнение обязательства поручителем или содолжником в солидарном обязательстве выведены за рамки суброгации. Причем, если переход прав кредитора к исполнившему обязательство поручителю также узаконен, регрессное требование солидарного кредитора рассматривается как самостоятельное.
Современные законодательные установления обусловили разделение суброгации и регресса, несмотря на единую суть рассматриваемых явлений. Отсюда, согласно положениям действующего Гражданского кодекса Российской Федерации, при возмещении вреда в порядке регресса отношения между должником и прежним кредитором (потерпевшим) прекращаются, и возникают совершенно новые отношения между прежним должником и новым кредитором; течение исковой давности по регрессным обязательствам начинается с момента исполнения основного обязательства, в отличие от суброгации.
В части 1 статьи 965 Гражданского кодекса Российской Федерации указано, что страховщик может рассчитывать на переход к нему права требования в порядке суброгации при наличии между ним и страхователем договора имущественного страхования (добровольного либо обязательного). В этой связи при иных видах страхования, например, страхование жизни и здоровья, переход права требования в порядке суброгации невозможен.
Думается, логичным было бы расширение понятия суброгации в законодательстве и унификация прав лиц, исполнивших обязательство за должника, в том числе распространение этого понятия на поручителя, залогодателя, не являющегося должником, страховщика и иные случаи исполнения обязательств третьим лицом, в том числе солидарным должником, поскольку правовая природа этих отношений едина. Лицо, производящее платеж, всегда имеет в виду основание платежа, в том числе, если делает это за должника. Самостоятельность регрессного требования куда более сомнительна, нежели сохранение правоотношения в измененном виде с новым кредитором.
Действующее гражданское законодательство России (ст. 313 Гражданского кодекса Российской Федерации) предусматривает также такой способ замены кредитора в обязательстве, как исполнение обязательства третьим лицом. Это возможно, если исполнение возложено на указанное третье лицо должником или, если должник не возлагал такого исполнения, по инициативе самого третьего лица в случаях, когда должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства и третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.
От перечисленных выше случаев данная норма отличается тем, что позволяет произвести исполнение за должника любому лицу, в том числе не связанному с должником или его кредитором какими-либо правоотношениями, основанными на законе или договоре. При этом, все-таки, законодатель защищает должника от недобросовестных третьих лиц, обязывая последних доказать соответствующее волеизъявление должника или опасность утраты своего права на имущество должника.