В.И. Синайский рассматривал замену исполнения как способ прекращения обязательства. Замена исполнения, отмечал он, есть, в сущности, исполнение обязательства. Отличие от исполнения состоит лишь в том, что должник совершает с согласия кредитора другое действие взамен первоначального действия. Например, денежный долг с согласия кредитора уплачивается какою-либо вещью или работой. Юридическая природа данного способа прекращения приближает его к купле-продаже в том случае, когда обязательство исполняется передачей вещи. В то же время, считал В.И. Синайский, нельзя смешивать замену исполнения с новацией. Новация, или обновление есть замена с согласия сторон одного обязательственного права другим, новым обязательственным правом, с равным по существу содержанием. Например, обязательство заплатить квартирную плату может быть прекращено выдачей векселя, т.е. новым обязательством. Отличие новации от замены исполнения обнаруживается в том, что при первом способе кредитор получает действительное удовлетворение, при втором же – такого удовлетворения нет, ибо заменяется одно право кредитора другим правом124.
В юридической литературе встречаются также термины «суррогат» исполнения и «предоставление с целью исполнения»125. Суррогатом исполнения называют действие, произведенное должником и признанное кредитором взамен обусловленного ранее126. В качестве предоставления с целью исполнения указывается передача должником кредитору некоторого предмета с предложением последнему самому приобрести вещь, которую обязан был передать должник. Например, наследодатель обязывает одного из наследников за счет полученного по завещанию имущества купить пианино и передать его третьему лицу. Наследник же договаривается с отказополучателем, что последнему будут переданы деньги, а инструмент он приобретет сам. Анализируя обе ситуации, В.С. Толстой в первом случае приходит к выводу, что новый предмет предоставляется с целью погасить иную обязанность, а потому является вовсе не суррогатом, а обычным исполнением измененного обязательства; во втором подчеркивает, что указание на цель, ради которой должник делает предоставление, призвано ограничить право распоряжения кредитора. Но юридическая сила такой оговорки весьма незначительна, ибо отказополучатель в приведенном примере всегда может заявить, что пианино ему не нужно и он все равно продал бы его. Нет никакого смысла вынуждать кредитора по завещательному отказу к покупке определенной вещи, с тем чтобы он тут же мог ее продать. Значит, предоставление вещи с целью исполнения есть обычное соглашение о замене предмета долга127.
Позиция В.С. Толстого близка к действительности, поскольку прекращение обязательства в описанных случаях происходит ввиду его исполнения, но в измененном виде, с которым, очевидно, согласен кредитор. Таким образом, и передача вещи взамен обусловленной ранее, и предоставление вещи с целью исполнения есть ни что иное, как исполнение измененного в объекте обязательства.
Согласно положениям действующего Гражданского кодекса Российской Федерации замена исполнения возможна в форме новации и отступного.
Происхождение новации восходит к институту делегации, обслуживавшей в Древнем Риме потребность замены субъектов обязательства. Отказ от применения новации для изменения субъектного состава был вызван появлением уступки и перевода долга, а также отсутствием необходимости в дублировании институтов, регулирующих схожие отношения. Между тем оставалась возможность замены при помощи новации другого элемента обязательства – его объекта. Новация заняла эту нишу, которая к тому времени была свободной, и сохранила ее за собой, успешно регулируя сначала замену объекта обязательств, а затем и его обновление в любых иных частях и элементах, за исключением субъектов128.
124
Синайский В.И. Русское гражданское право. Вып. 2. Обязательственное, семейное и наследственное право. – Киев, 1915. – С. 79-80.
127
Толстой В.С. Исполнение обязательства. – М.: Юридическая литература, 1973. – 208 с. – С. 14-15.